– Эй, Черныш! – окликнул Мисюня. – Спишь, что ли?

В ответ в темноте заворочалось и послышался то ли стон, то ли храп. Мисюня пошел на звук и скоро уперся в кучу тряпья, служившую его другу постелью. Пошарив руками, нащупал ногу, вторую. Ага, Черныш дома. Похоже, снова надрался. И ведь нашел же! Талант!

Вот здесь, у трубы, на ящике, должны быть свеча и спички. Ага, вот они. Отсыревшая сера долго не загоралась, но наконец оранжевый огонек вспыхнул и заплясал на тоненьком фитиле, выхватывая из мрака серые стены, ржавые трубы и желтое восковое лицо.

– Да он же вовсе не пьян, – вдруг понял Мисюня. – Худо ему. Ой, как худо!

– Черныш! – закричал он, хватая друга за плечи. – Черныш, Чернышок, ты чего же задумал? Ну, не дури, не время болеть. Нам, знаешь, чего привалило!..

– Мне… Конец… Привалил… – ощерился гнилыми зубами Черныш. – Вчерашний портвейн… Доконал…

– Да ты… – начал было Мисюня, но Черныш, махнув рукою, его перебил.

– Ты, парень, – трудно и медленно, сквозь одышку, говорил он товарищу, – Во что-то страшное влип. Сегодня Губа приходил. Говорит, из наших кого-то ищут. Все стрелки сходятся на тебе. Велел стукануть, как появишься… Беги из города на хрен… Свои же сдадут…

Черныш, обессиленный разговором, откинулся на тряпье. Мисюня, пораженный услышанным, замер над ним. Ой, не спокойную жизнь принесла с собой сумка с деньгами! Бежать… Но куда? И как же Черныш?

А друг, отдышавшись, снова заговорил:

– На вокзал не суйся, в центр не ходи. Если дело серьезное… А дело, чую, серьезное… Они тебя на счет «раз» отоварят. От меня – сразу в лес, и дуй огородами… Может, проскочишь… А я уже не жилец…

Черныш закрыл глаза и провалился в тяжелое забытье.

***

– Ну что же, Павел Петрович, бомжа мы этого вычислили. Никуда не уйдет. Подняли на ноги всех – и братков, и милицию. Подключили бомжей. На всех улицах патрули. Считайте, что деньги вернулись.

– Спасибо, спасибо. Поверьте, за мной не задержится. Только деньги еще не вернулись…

– Вернутся, куда они денутся!

– Ну, дай то Бог…

***

Покинув подвал Черныша, Мисюня долго сидел на травке и думал. Не о том, что делать ему самому – это он сразу решил. Думал о том, как быть с Чернышом. Бросать его загибаться в подвале как-то не по-людски. Звонить на скорую или в милицию? Может быть, но поблизости нет телефонов. Теперь ведь в провинции будки с автоматами – дефицит. Пока их найдешь, нарисуешься. Если найдешь вообще – у каждого нынче мобильник в кармане. Разве вот только…

Мисюня вошел в ближайший подъезд и нажал на звонок одной из квартир. Там, видимо, было пусто. Ну конечно – середина рабочего дня. Тогда он звякнул в другую квартиру, в третью, затем поднялся на второй этаж…