Посетительница уставилась на приветливо улыбающуюся молодую женщину, которая шла через зал к ее столу с глиняной миской в руках.

— А папа сказал — мозьно! — Энн уперла кулачки в бока. — Да, пап?!

Хозяин с виноватым видом подтвердил, что дочка права, Милия тяжело вздохнула. Ох, зря все-таки Ольгерсен исполняет любой каприз малышки! Мери, когда вернется, точно ругаться станет.

— Ты же знаешь, что мама такого не любит! — напомнила Милия в надежде, что ребенок почувствует свою вину, хоть немного образумится и станет вести себя скромнее.

— Зато папа любит, а он здесь главный! — объявила в качестве окончательного и не подлежащего пересмотру решения девочка, сопроводив свои слова пламенным взглядом.

— Простите ее. Мама Энн сейчас в поездке, и малышка тоскует, — объяснила служанка.

— Что вы говорите?! — вырвалось у Эммы.

Новость меняла все ее планы.

— И когда же мама этой малютки вернется? — пытаясь сохранять равнодушный тон, поинтересовалась она, улыбаясь девочке, которая, очевидно, чтобы насолить няньке, старалась покрепче прижаться к юбкам дамы. Эмма погладила ребенка по головке. Волосы у маленькой Энн-Мери были темнее, чем у матери, но такие же вьющиеся и шелковистые, и касаться их было так же приятно.

— Да не знаем мы, — вздохнула в ответ Милия. — И оттого только труднее. Детям во всем нужна точность. Ладно, приятного вам аппетита! А если Энн-Мери вам надоест, я заберу ее…

Нет, вот этого-то мадам де Мортфонтен вовсе не хотела! Оставаться здесь до бесконечности со своими людьми она не могла, рано или поздно на них обратят внимание. Ей надо было поподробнее разузнать, куда и зачем отправилась Мери. Так что Энн-Мери, которая с радостью ответит на любые вопросы, может оказаться очень даже полезной. Эмма постаралась завоевать благосклонность девочки, позволив той поиграть со своим веером. Она почти не прикоснулась к ужину, хотя еда была восхитительная, — ведь не голод ее томил, а жажда мести.

Энн влезла на скамью и уселась рядом с дамой.

— А давно твоя мама уехала? — спросила Эмма шепотом, чтобы не привлекать внимания хозяина таверны, который в этот момент старался оттащить ветерана к лестнице.

Энн-Мери была явно польщена вниманием посетительницы к своей особе, потому заторопилась с ответом:

— О-о-отень давно! И Ники тозе!

— Ники… это, наверное, твой старший брат? Да, детка?

— Да! — усиленно кивая, воскликнула Энн, старательно обмахиваясь веером, что, надо признать, получалось у нее весьма комично.

— И куда же они уехали? — продолжила допрос Эмма.

Малышка пожала плечами — совсем как отец.

— Отень, отень, отень далеко… Знаесь, они отпьявились за сокьовиссем! — гордая тем, что может проявить полную осведомленность, сообщила девочка прямо в ухо даме.