— Слушай, а это правда… ну, насчет того, что оба? — не обращая внимания на лекаря, спросила Мери.

Ольгерсен выпрямился во весь рост и потянулся, продемонстрировав настолько красивое мускулистое тело, что Мери разволновалась чуть не до обморока.

— Бог свидетель, — отвечал Никлаус, даже и не подозревавший, какое произвел впечатление, — у меня есть, конечно, кое-какие задатки, позволяющие составить тебе конкуренцию. Хотя, думаю, все-таки сделать это было бы нелегко. Даром что рядом со мной ты кажешься просто-таки тщедушным малышом…

Действительно, когда Ольгерсен встал, оказалось, что Мери едва достает ему до плеча.

— Слушай, Никлаус, ты бы вел себя поспокойнее хоть какое-то время! — проворчал хирург, собираясь уже отойти к другим раненым. — Если загрязнишь рану, она от инфекции воспалится, и я вынужден буду ампутировать тебе ногу.

— Да будет тебе ворчать, Таскай-Дробь! — весело откликнулся тот. — Неужто я не знаю, что делаю!

— Уж конечно! Всегда так говоришь… Но мне-то до смерти надоело тебя штопать!

Мери догадалась, что за шутливой перебранкой врача и пациента кроется настоящее и прекрасное братство. Похоже, Никлауса Ольгерсена тут все не просто высоко ценят, но и привычки его знают.

— Надо бы добраться до твоей части, — сказал великан Мери.

Отказавшись от предложенного ему костыля, он поморщился, стоило ему при шаге перенести вес своего тела на больную ногу. Что до Мери, то и ее стало донимать раненое плечо.

— Ладно, пошли, Рид! Пусть эти шарлатаны занимаются своими делами.

— Нечего указывать шарлатанам, им плевать на твое мнение, Ольгерсен! — буркнул хирург, притворяясь обозленным.

Едва они вышли из палатки, Никлаус признался:

— Он мой двоюродный брат. И я для него просто наказание Господне!

Мери звонко расхохоталась. Ей-богу, этот Никлаус Ольгерсен с каждой минутой нравился ей все больше и больше.

— А в твоем подразделении нет случайно места для кадета? — спросила она.

Ольгерсен остановился:

— В чем дело-то? Надоело пешедралом воевать?

— Главным образом надоело драться всякой ерундой вместо старой доброй шпаги. А потом, — добавила она, — если судить по твоим и моим талантам, из нас могла бы выйти славная команда. Так почему бы нам не удвоить ставки и не набить мошну?

— Ты что, серьезно, Рид? — удивился Ольгерсен, замерев возле нового знакомца.