— Уверен.

— Почему ты так решил? — сказал Миринри.

— У них очень высокие мачты и широкие паруса.

— И на них те самые солдаты, что казнили пленников?

— Именно это я и подозреваю.

— Чего ты боишься теперь, когда перед нами остров Кантапек? — прервала его Нефер. — Какой же египтянин отважится приблизиться к этим берегам, где бродят души умерших нубийских царей, желая отомстить за свой народ, покоренный первыми фараонами? Вон он, остров, и он готов дать нам убежище. Никто не станет нас преследовать до самого обелиска.

— И там у нас тоже найдутся враги, еще более опасные, — сказали Унис и Ата.

— Я же отогнала птиц-поджигателей, отгоню и души нубийцев, — заявила девушка. — Или я не колдунья? Стоит мне прочесть заклинание — и они вернутся в саркофаги, где спали вот уже много веков.

— Ты уверена в своей силе? — спросил Унис.

— Да, мой господин. Если хочешь, я тебе это докажу. Я высажусь на остров первой, одна и там произнесу необходимые заклинания. Чтобы они возымели действие, их надо произнести там, среди деревьев.

— И ты, девушка, на это решишься? — спросил Миринри, который не мог не восхититься такой отвагой.

— Да, мой господин, чтобы спасти моего будущего государя.

— Идем к острову и не будем терять время, — сказал Ата. — Барки явно направляются к нам. Есть на острове какая-нибудь гавань, где мы могли бы бросить якорь?

— Да, перед самым обелиском.

Ата побежал на корму и взялся за длинное весло, которое служило рулем, а Миринри и Унис отправились на нос, чтобы промерять дно реки.

Течение ускорилось, его не сдерживали заросли тростника, теперь целиком ушедшие под воду, и маленький парусник шел очень быстро. А четыре замеченные Атой барки, казалось, вовсе не спешили подходить к острову, уже начавшему обретать четкие очертания.

Обелиск увеличивался на глазах, возвышаясь на фоне ярко-алого горизонта, и от него исходило ослепительное сияние, словно он целиком был позолочен или покрыт другим отражающим свет металлом.

— Кто его возвел? — спросил Миринри у Нефер, не сводившей с него глаз.

— Не знаю, мой господин, — рассеянно ответила девушка.

— Он весь как из золота.