— Я хотел спросить, нет ли у вас на борту писаря.

— Для чего?

— Нам надо отрубить четыреста рук, а у нас нет никого, кто мог бы составить список приговоренных к казни и отправить копию царю.

— А кто приговоренные?

— Нубийцы, которых мы вчера взяли в плен. Вон, видишь, часть из них уже висит на палках вдоль берега, но у нас осталось еще триста, — ответил командир отряда. — Они тоже должны подчиниться законам войны.

В этот момент из-за прибрежных пальм послышались ужасающие крики, больше похожие на вой испуганных зверей, чем на человеческие голоса. Это был какой-то дьявольский хор — завывания, рычания, стоны, леденящие кровь.

Миринри, рискуя выдать себя, вдруг поднялся над бортом с тесаком в руке и крикнул угрожающе:

— Что там творится?

— Сдирают кожу с груди тех, кто потом подвергнется отсеканию рук.

— Вы не воины, вы подлые шакалы! — взревел юноша.

Солдаты, сидевшие в лодках, были явно ошарашены такой неслыханной манерой выражаться и растерянно переглянулись.

— Юноша, от чьего имени ты говоришь?

— Если осмелишься, поднимись ко мне на лодку и посмотри на символ царской власти, вытатуированный у меня на плече, а когда увидишь, я велю бросить тебя в воду на съедение крокодилам, а твоих людей перебью.

— Неблагоразумный! — сказал Ата. — Что ты наделал, мой господин?!

Но Миринри его не слушал.

— За мной, друзья! — крикнул он, обернувшись к эфиопам.

Тридцать гребцов, все как один, вскочили над бортом и натянули луки, чтобы осыпать обе шлюпки дождем стрел. Отважный бросок будущего властителя, его решительный настрой и количество эфиопов, похоже, несколько охладили боевой пыл командира и его воинов. А возможность того, что он действительно настоящий принц, путешествующий инкогнито, была велика, и они решили быстро повернуть назад и более чем поспешно бежать к замку, так и не осмелившись выпустить ни одной стрелы.

— Давайте тоже последуем их примеру, — сказал Ата. — Ты, господин, допустил огромную оплошность. Мы ведь не знаем, сколько человек располагается на этой скале и сколько у них лодок.

— Они уберутся, — просто ответил Миринри. — Достаточно будет показать им урей у меня на плече, если только эта змейка действительно означает высшую власть. Верно, Унис?

— Однажды ты станешь великим правителем, — сдержанно заметил старик. — Твой отец поступил бы точно так же, и он тоже был великим правителем.