— Я не смогу тебе его описать, его надо увидеть собственными глазами, Сын Солнца. Но настанет день — и ты его не только увидишь, но и поселишься в нем.

— Может быть, — сказал Миринри, пристально на нее посмотрев. — Мое место не здесь, а в Мемфисе, и я войду в него победителем и царем.

По лицу Нефер пробежала тень глубокой печали.

— Ты постоянно думаешь о той, что сидит очень близко от трона фараона, который сейчас правит Египтом. Смотри, как бы эта женщина не принесла тебе несчастья!

Миринри улыбнулся и махнул рукой с видом человека, чересчур уверенного в себе.

— Я буду идти прямым путем, без колебаний, пока не исполню свою миссию, — твердо сказал он.

— Но по пути тебе могут встретиться препятствия, о существовании которых ты даже не предполагал.

— Я их просто уничтожу, Нефер. И рука моя не дрогнет.

— А сердце?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Сердце будет таким же крепким, как рука?

— Почему бы и нет?

— Оно уже однажды вспыхнуло страстью к неизвестной девушке, и ты не знаешь, друг она тебе или враг.

Миринри вздохнул и несколько раз провел рукой по лбу, вдруг покрывшемуся крупными каплями пота.

— Да, — тихо сказал он, будто говоря сам с собой, — она никогда не будет мне другом.

— Но есть ведь и другие женщины, которые стоят ее и будут тебе преданны до самой смерти. Ты молод, красив и смел, ты Сын Солнца, какое же женское сердце не забьется сильнее ради тебя?

— Это невозможно, — сказал юноша. — Она была первой женщиной, что я увидел, первой, чей трепет ощутил всем телом, чье ароматное дыхание коснулось моего лица. Она зажгла в моем сердце такой огонь, что погаснет он только с моей смертью. Что мне за дело до того, что сейчас она мой враг? Она все равно уступит силе моего чувства. У меня в жизни теперь две цели — месть и ее любовь.

Нефер так сильно вздрогнула, что золотые кольца на ее ногах и браслеты на руках громко зазвенели.

— Что с тобой, Нефер? — спросил Миринри, повернувшись к ней.

— Мне сейчас показалось, что меня коснулось черное крыло смерти.