Терентьев только и сказал на это:

— Никуда я от Печоры не уеду.

В Ухте тогда много судачили:

— Ну, куда теперь Терентьев? Ведь куда ни ткнись — всем насолил своим «особым мнением».

А в это время Терентьев, взяв билет на свои «кровные», летел на Усу готовить материалы о приостановлении работы на нефтепроводе Уса — Ухта, который сдали в эксплуатацию практически не достроив. Начальник управления северными нефтепроводами Пелевин делал круглые глаза.

— Так вас же вроде бы с работы сняли.

Глядя на него чистейшими голубыми глазами, Терентьев требовал:

— Покажите-ка, что у вас с переходами через Печору и Сыню? Не доделали ведь?

Начальник покорно выкладывал документы на стол.

Говорится же, что свет не без добрых людей. Из Ленинграда приехала Кира Владимировна Ростиславина, так сказать, непосредственный начальник. Терентьевна. Женщина эта судьбы почти легендарной.

В войну водила транспорты с грузами в Англию, несколько раз тонула, числилась в списках погибших. В общем, характера закаленного. Вот она-то первой решительно вступилась за Терентьева. Его «дело» разбиралось партийной комиссией, комитетом народного контроля. На заседании бюро, когда снимали взыскание, секретарь обкома партии прямо сказал:

— Не дадим этого человека в обиду.

А сын Терентьева все-таки женился на дочери Сливкина. Вот так бывает в нашей жизни...

И опять стал появляться на заседаниях Госкомиссий седой коренастый, такой на вид добродушный, но такой неудобный Терентьев со своим «особым мнением». У него и на традиционные банкеты по случаю сдачи — тоже особое мнение. Он на них просто не ходит.

Ну а позже это была уже другая эпопея с нефтепроводом Уса — Ухта. Он тогда немало повоевал с Пелевиным. Тот клялся: «Все сделаем!» Терентьев ему — смотри, нефтепровод уже год эксплуатируете, а сколько недоделок. Недолго до беды. Составил акт, подготовил как всегда глубоко обоснованное особое мнение. Направил документы в министерство, в прокуратуру, написал заметку в газету. Требовал приостановить работу, устранить недоделки.

Собралось бюро обкома партии. Из Москвы приехал министр. Заседали... Министр упирал на государственную важность нефтепровода, на экономический урон, который будет нанесен, если его остановить. Пелевин опять клятвенно заверял начальство, что недоделки немедленно будут устранены.

И только один Терентьев сидел со своим особым мнением. Нефтепровод решено было не останавливать.

Через неделю после этих событий Терентьева разбудили глубокой ночью:

— Товарищ Терентьев? На переходе через Печору прорвало нефтепровод. Нефть пошла в реку!

— Кто это говорит?