— Перед людьми неудобно.
— Но мы заслужили.
— За заслуги мы свое получили.
— Ну гляди. Тогда я весь дом займу. Не обидишься?
— Два этажа? — переспросил Иван. — Там ведь больше ста квадратных метров.
— Оба займу, — не вдаваясь в подробности, сказал Кленов. — У меня ведь дочка с зятем.
Над глухой тайгой в желтых пятнах болот летит в вертолете бригадир Иван Дронов. Ждет его впереди долгожданный отпуск, но отчего-то он и не очень ему радуется. Всей душой и мыслями он в тайге, в вахтовом поселке.
Перевал Тюя-Ашу
Снег в горах в том году лег рано. Еще с вечера отчетливо виден был каждый камень и каждая ложбинка на рыжих склонах. А ночью задула, закружила метель. Она спустилась с перевала и бушевала до рассвета.
Утром Виктор Прощенко вышел из длинного темного коридора на крыльцо и будто ослеп от яркого солнца и белизны. Открыл глаза и ничего не узнал вокруг. Горы стали ниже, еще теснее сгрудились над поселком. Дома совсем вросли в снег.
Виктор постоял, потоптался, раздумывая, идти ли завтракать. Есть не хотелось. Махнул рукой — а, после поем. И пошел по направлению к Северному порталу.
Он шел целиной, потому что за ночь дороги занесло, а до портала было не так уж далеко. Снег был глубокий, Виктор все глядел, чтоб не зачерпнуть сапогом.
Что-то будто толкнуло его. Он поднял глаза и увидел Сашку Степакова. Они поравнялись, и Сашка сказал первым:
— Здорово!
— Привет! — отрывисто бросил Виктор.
И все. И если бы кто посмотрел издали на две цепочки в снегу, подумал бы — прошли два товарища. Потому что следы их на снегу остались рядом. А люди шли в разные стороны...
Это было в клубе. Главный инженер Ширяев сказал:
— Скоро сбойка, товарищи.
И хотя все знали об этом, но оттого, что это сказал сам главный, показалось, что день сбойки туннеля вроде бы стал еще ближе. А Ширяев, переждав, пока стихнет шум, добавил: