— Я на вахту не ездок.
— Да ты что, — поразился Иван. —Я на тебя так надеялся, ты у меня лучший тракторист. Мы столько лет вместе.
— Не ездок, — повторил Мезенцев. Они стояли на улице как раз против иванового дома. Свет горел в окнах. Иван предложил:
— Может, зайдешь?
Не двигаясь с места, Мезенцев продолжал:
— Работа там, сам знаешь, — труднее не бывает. Тебе-то что: ты Кленова хочешь догнать. Правильно. Надо сравняться. Вам вон и дом один на двоих ставят.
— При чем тут дом? Я о деле. Значит, бросаешь меня?
— Не бросаю, а не хочу надрываться. Ты поясницу сорвал. А зачем? — И опять повторил: — Кленовская слава не дает тебе покоя. А ты приглядись-ка к этой славе...
Так они расстались полгода назад. Но кроме горького чувства обиды на друга, оставившего в трудную минуту, было еще что-то, что не давало покоя Ивану, когда он вспоминал этот последний разговор с Мезенцевым. Иван видел, как рвется вперед Кленов и то, что был важен конечный результат, достигнутый любыми путями, не по душе было Ивану. В стремлении сравняться с другой бригадой Иван хотел видеть хорошую состязательность, какое-то моральное взаимообогащение. Но было ли все это в бригаде Кленова? Рекорд любым способом. А правильно ли это? Стоп, Иван, над этим надо подумать.
Конечно, Николай Кленов заслуженный, опытный мастер своего дела, крепкий бригадир. А если посмотреть внимательнее? Разве прав он был в истории с Васей Паниным? Парень, конечно, с характером, острый на язык. Но вальщик, которому цены нет. И человек добросовестнейший, когда дело касается работы. Кленов же однажды зимой по дороге на вахту взял и высадил его из машины за то, что тот курил (сам Кленов некурящий). Вася вернулся в поселок пешком.
У Кленова работать отказался, попросился к Ивану. Но каких трудов стоило перейти к нему в бригаду, потому что против был Кленов. А почему против?..
Вот как оно, выходит, все завязалось, в непростой и крепкий узелок...
Вышел из кабины знакомый вертолетчик, кивнул Ивану:
— Подлетаем? — присел рядом на скамейку, спросил: — Слушай, Иван Григорьевич, весь поселок говорит— как дом-то этот, что вам с Кленовым строят? Когда переходите?
Иван чуть не крякнул от досады — пропадите вы пропадом с этим домом. О нем еще и с Кленовым предстоит разговор. Что ж он скажет Кленову?
Мелькнула внизу по-летнему узенькая лента Картаньи, по лесосеке полз трелевочный трактор. Подлетали к вахтовому поселку.
2. Двое суток провел Иван на Картанье и теперь возвращался в райцентр. Вахтовый поселок был пустынен. Одни работали на лесосеке, другие, отработав смену, отдыхали в душных вагончиках, забравшись под москитные сетки. Ивана провожала повариха тетя Оля, да еще Вася Панин, скуластый черноволосый парень. Вася теперь оставался за Ивана в бригаде... Да, вот как все сложилось, как сошлись пути-дорожки бригадира Кленова и вальщика Панина. Еще не так давно Кленов, можно сказать, выставил Васю из бригады, а теперь Панин сам бригадир. И вышло это не случайно. Просто за те немногие полгода, что Панин работает у Ивана, он сумел завоевать уважение у людей: работящий, хорошо знающий дело, по-настоящему искренне болеющий за него. Чтоб иной раз его не заносило, Иван наказывал партгрупоргу Шлокову:
— Ты, Александр Иванович, приглядывай за ним.
Но вообще-то это он так, для порядка сказал при всех, на утренней разнарядке. У него в бригаде вообще железное правило: никаких разговоров «в курилке» — все в открытую, честно, даже самое обидное.
Василий весь в делах, в заботах. Еле поспевая за высоким Дроновым, вслух размышляет: