Глава 24

Реа

Реа согласилась поехать в лагерь Схорицы как можно скорее, и вот через пару дней после ее второго похода в катакомбы, когда девушка сидела на кровати в гостевой комнате, Михали вошел в спальню и склонился над ней, закусив губу.

Волосы Реи уже уложили в мягкие кудри, как у ее матери, и не хватало лишь вуали с портретов Айи Ксиги – не считая того, из медальона, который теперь хранился на прикроватном столике, в жестянке с кимифи.

Они с Михали подумывали сделать вуаль из ткани, модной в Вуоморре, но в итоге решили обойтись линией сурьмы от висков. Правда, Рею больше смущало не то, насколько точно они изобразят тончайшую ткань, а то, насколько людям сложнее будет догадаться, что она вовсе не Айя Ксига, вернувшаяся к жизни.

Михали лучше знал, какой должна предстать Айя Ксига, и на плечи юноши ложилась ответственность за новый образ Реи. Он нервно покрутил в руках кусочек сурьмы.

– Я сильно надавлю, – неуверенно пробормотал Михали, и сердце Реи сжалось.

– Ты хотел помочь, – напомнила она с ехидной усмешкой, чтобы подавить чувство нежности в груди.

Михали расправил плечи.

– Да. Закрой глаза.

Она послушалась, и секунду спустя Михали коснулся ее лица и запустил пальцы в волосы девушки, придерживая голову.

– Скажи, если будет больно, – попросил он.

Реа залилась краской.

– Хорошо.

Снова наступила пауза, а затем Реа действительно почувствовала давление на веки. Безболезненное, бережное, но все равно внезапное.

Реа вздрогнула и отшатнулась.

– Тише, – шепнул Михали.

– Я не лошадь, – огрызнулась Реа.