Солнце уже садилось – зимой вечер наступал рано. Вероятно, за смену дня и ночи отвечал кто-то из детей стратагиози, но Реа никогда о таком не задумывалась. Она шла по темному коридору, размышляя, что в сумрачные часы в домах иных супругов она обычно коротала время за какими-либо развлечениями, но здесь не было ничего подобного. К тому же перед ней стояла важная задача.

Михали сидел за столом и что-то читал, а Эвантия хозяйничала на кухне, стоя у духовки. Реа замешкалась на пороге. Ей нравилось наблюдать, как мать и сын находятся рядом в полной тишине.

Девушка подмечала схожие жесты Михали и Эвантии, которых они даже не осознавали, а теперь невольно задумалась о том, что в ней, Рее, есть от матери.

Реа сжала кулак и собралась с духом.

– Михали? – окликнула она юношу.

Эвантия выглянула из кухни, и Реа едва не растеряла храбрость под ее цепким взглядом. Михали же, наоборот, смотрел на девушку совершенно спокойно, как и всегда.

– Я… ты… не против пойти со мной…

Эвантия хохотнула, а Михали разинул рот. Реа запоздало сообразила, что фраза прозвучала двусмысленно.

– Я не о том, – торопливо пробормотала она. – То есть я вовсе ни на что не намекала.

– Конечно, – сказала Эвантия, снимая с Реи холодное одеяло, и набросила ей на плечи другое, согретое жаром камина. – Я бы предпочла, чтобы намеки были поизящнее.

– И не при моей матери, – прибавил Михали.

Эвантия пожала плечами.

– Это меня мало волнует.

Реа часто заморгала. Она ничего не могла поделать: лицо залилось краской, и ей было неловко смотреть Михали и Эвантии в глаза.

– Естественно, – согласилась Реа. – Я лишь хотела поговорить с ним наедине.

– Тогда не заставляй бедняжку ждать, – улыбнулась Эвантия, и спустя пару секунд Реа ощутила прикосновение прохладной руки Михали.

Реа вздрогнула и резко отшатнулась, ударившись о диван.

– Идем, – позвал ее Михали.

Реа последовала за ним в сторону спальни юноши, пытаясь выровнять дыхание на ходу.

В комнате, как и в прошлый раз, царил умеренный беспорядок: в камине потрескивает слабый огонь, кровать не заправлена, рисунки на стенах висят неровно. Семье прислуживали лишь два человека, и они старались не мешать Эвантии. Возможно, Михали запрещал им заходить в комнату, поступая как Лексос. «Ох уж эти мужчины», – подумала Реа, наклоняясь заправить постель.