– Может, в другой раз?
Васа поднялся на ноги и махнул рукой на кресло.
– Нет, сейчас.
Спорить было бесполезно.
Хризанти поджала губы, уступая место Ницосу. Реа на ее месте улыбалась бы, попросила вина, в общем, делала все возможное, чтобы отвлечь семью от неизбежного. Хризанти привыкла заведовать хозяйством, но не умела манипулировать Васой.
Братья сели, и отец смахнул ладонью оставшиеся лежать на столе монеты. Некоторые посыпались на пол, но он лишь пожал плечами и спрятал те, что поймал, в карман.
– На что будем играть? – поинтересовался Лексос с наигранной беспечностью.
Может, Васа не будет воспринимать соревнование всерьез, раз не заставляет их ставить на кон деньги?
Васа выдвинул ящик стола, и хотя Лексос пока не разглядел содержимое, юношу обеспокоило выражение триумфа и предвкушения на лице отца.
– Пожалуй, сгодится, – сказал Васа, доставая серебряный поднос, нагруженный творениями Ницоса.
Кого там только не было: колибри с темно-синими глазами, похожими на камешки мозаики, полевые мыши, зеленые и коричневые жуки, бабочки. Создания из мастерской Ницоса.
Должно быть, на них ушли годы кропотливого труда, но Васа всегда открыто выражал свое отношение к работе младшего сына. Лексос замер в кресле, будто любое лишнее движение могло заставить Васу бросить заводных животных в камин.
Ницос молчал.
Он, побледнев, смотрел на отца круглыми глазами, но в эту минуту заговорила Хризанти, стоявшая за креслом:
– Васа? Зачем?…
Отец не ответил и начал как ни в чем не бывало выкладывать творения Ницоса на цветные треугольники. Неподвижные создания мерцали в пламени свечей, и в некоторых местах проглядывали шестеренки – из-за неаккуратного обращения Васы.
– Играйте, – велел Васа. – Посмотрим, сумеет ли Ницос вернуть свои игрушки.
Сердце Лексоса болезненно сжалось. Он обязан приглядывать за младшим братом, защищать его. Как до такого дошло? Когда они очутились по разные стороны баррикад? Пускай это лишь игра, последствия будут самые серьезные. Лексос не может позволить себе потерпеть поражение. Ему необходимо вновь завоевать расположение Васы, чтобы укрепить позиции Аргиросов после Агиокона.
– Хорошо. Первый ход за старшим.
Никого не удивило, что с каждой фишкой, которую получал Лексос, Васа снимал заводное животное со стола и раздавливал каблуком. Ницос продолжал играть, ничего не говоря и не жалуясь. Хризанти ушла еще в середине партии, пробормотав, что вымоталась и ей не до подобных глупостей. Голос девушки дрожал, казалось, она вот-вот заплачет.