– Поцарапалась. Пустяки.

Чернов тоже смотрел на ее руки. На рану, на синяки. Что он подумал про нее? Что сейчас думает Яков? А он точно думает что-то плохое, потому что хмурится и с остервенением мочалит в крепких желтых зубах спичку.

– Я боюсь здесь оставаться, – призналась Нина шепотом. Яков должен узнать правду перед тем, как решить, нужно ли им помогать. – Темка ночью едва не утонул в озере.

Яков темнел лицом. Измочаленная спичка упала на пол террасы.

– Я проснулась, а его нет. Бросилась к воде, а он там. И… какой-то зверь с ним. Яков, здесь водятся волки?

– Волки? – Кажется, он не сразу понял ее вопрос.

– Я видела какое-то животное. Там, в озере. Волки умеют плавать?

– Волки умеют. – Яков кивнул, закурил новую сигарету.

– А на людей они нападают?

– Нападали. Но давно, лет двадцать назад. На Генку один напал. Видала, он до сих пор хромает. А когда я его нашел, на нем живого места не было.

Замерло сердце, похолодели руки и ноги. Вот так, в этих глухих местах водится волк-людоед, а она притащила сюда ребенка.

– Но это ж давно было! – Яков понял, какое впечатление произвели его слова. – Нина, ты что?! Двадцать лет прошло! Тот волк уже подох давно!

– Его застрелили?

– Нет. Искали его долго. Охотники из лесу несколько суток не вылезали, выслеживали.

– Но так и не нашли?

– Да сдох он, говорю тебе! – Яков повысил голос, а потом перешел на шепот: – Генка его тогда сильно ранил, когда отбивался. Может, зарылся в какую нору и издох. Не видел его с тех самых пор никто, да и двадцать лет прошло. Не живут столько волки. Может, тебе почудилось? – спросил он с надеждой. – Ну, померещилось что-то с перепугу?

– У Темки в кулаке клок шерсти. Вы можете по шерсти определить вид животного?

– Надо глянуть. Малец спит еще?

– Спит.

– А клок этот где? Покажи.