— Максим Алексеевич, — строго начал Сергей, расставив тем самым все точки над «i» в наших служебных отношениях, — вы едете под очень хорошим прикрытием и фактически неуязвимы в вопросе подозревания вас в связи с органами госбезопасности. И это вселяет у моего руководства уверенность, что вы сможете выполнить задание по дискредитации агента МИ-5 — английской контрразведки.

Постановка вопроса была более чем неординарная, и нужно было вникать в предложение контрразведывательного подразделения разведки. Я не то что боялся связываться с ней, сам был из военных контрразведчиков, но уже к этому времени начал исповедовать принцип возможностей разведчика. Подумав про себя, что взяться за это задание можно, если только буду в состоянии выполнить его.

А Сергей продолжал говорить:

— …Этот человек подвизается в работе с советскими учеными, изучает их, иногда делает недвусмысленные намеки на возможность остаться в стране и работать либо в университете, либо на фирме. — Замолчав, Сергей сделал паузу и сказал, видимо, главную мысль в этой беседе: — С помощью этой акции, возможно, удастся предотвратить обработку наших ученых с целью ухода их на Запад.

Мой бывший товарищ по школе и даже по совместному проживанию в одной комнате говорил, как по писаному, — четко, понятно и веско.

— Ваша задача: предать гласности домогательства этого агента.

— Как это сделать?

— Вот об этом и пойдет разговор в оставшиеся десять дней до отъезда. Сами-то вы согласны?

Молчавший до сих пор Влас как бы давал своим присутствием согласие на мое участие в этой акции. Он сказал:

— Бодров справится. Должен справиться… У него есть опыт в проведении острой операции в Бельгии.

— …и на Севере, когда он был в особом отделе флота, — добавил Сергей, проявляя осведомленность в моем прошлом.

— Вопрос можно? Что лежит в основе выбора именно меня на это дело? С нами ведь едет еще один сотрудник органов?

— Исполнитель должен быть с опытом работы с людьми, в том числе в сложной ситуации. А что касается второго сотрудника вашей группы, то он из оперативно-технической службы.

В течение нескольких последующих дней был разработан план конкретных действий с определенной степенью свободы принятия решений в деталях на месте, то есть в момент общения с объектом нашего интереса. Предполагалось, что в поле нашего зрения на конгрессе появится некий великовозрастный студент Лондонского университета, специалист в области использования новейших методов исследования нефтепродуктов. Мы понимали, что благодаря этому направлению работы он был вхож в любые группы специалистов от нефтепереработки до химии, причем это делалось в интересах английских контрразведчиков, одной из задач которых была попытка вербовки в среде ученых невозвращенцев на родину.

Нужно было сделать так, чтобы он потерял доверие своих хозяев из МИ-5 и его вынуждены были убрать от работы с советскими людьми. В общих чертах я должен был осуществить следующие действия: заинтересовать агента собой, получить от него сведения о возможной работе на какой-либо частной фирме и предать гласности такое предложение со стороны агента, который в угоду контрразведке должен был превысить свои полномочия.

С деталями плана предлагалось сориентироваться на месте.

Сергей показал мне фото, на котором среди троих наших ученых был и «мой подопечный».

— Его звать Дворянов Глеб Петрович. Обычно англичане его зовут Габриель. Его родные — выходцы из России: они потеряли аристократические привилегии во время революции. Глеб ненавидит все советское из-за пропавших дворянских благ. Он наш идейный противник, коварный и жестокий, но в жизни — веселый, гибкий, острый на язык. Прекрасно говорит по-русски, знает нашу историю и литературу. Его конек — мало известный у нас Булгаков…

Дня за три до отъезда план работы с «Дряновым», как он теперь назывался в оперативной переписке, был утвержден у контрразведчиков и моего руководства. Естественно, все должно было проходить в строгой секретности, даже внутри нашей службы для связи мне давали условия в лондонской «точке». Частично для выполнения задания я мог открыться перед Виктором Сергеевичем — главой нашей группы на конгрессе.

Последнее напутствие со стороны Сергея выглядело несколько неожиданным.