Сомнительно посмотрев на меня, профессор как будто моим ответом удовлетворился. Но до конца нашего визита в Лондон я нет-нет да и ловил на себе его задумчивые и временами недоуменные взгляды.

Для меня же — это был урок-подсказка, как тщательно нужно готовить легенду-биографию на все возможные случаи жизни.

Программа пребывания в Англии состояла из двух частей и включала не только участие в работе конгресса, но и посещение выставки при нем, а также визиты в учебные заведения и крупные фирмы, ряд которых располагался вне пределов Лондона. Мы побывали на севере Англии в Ньюкасле — городе многих университетов, и вблизи от него на заводе биллингемского отделения крупнейшей химической корпорации «Кемикал индастриз». В самом Лондоне нас особо интересовал Лондонский университет — старейшее учебное заведение страны с отличной базой научных исследований.

Дрянов попал в наше поле зрения на третий день работы конгресса. Сделал он это классически просто и убедительно: наш ученый из АН СССР зачитал свой доклад, а Дрянов подошел к нему с вопросом, слово за слово — они разговорились и оказались у места, где сидела наша группа. Знакомство состоялось. С этого момента Дрянов фактически стал членом нашей группы. Его старенькая автомашина «Остин» стала неотъемлемой частью нашего быта в вопросе посещений памятных мест и магазинов, тем более что часть моих коллег не знали английского.

Именно он взялся организовать визит нашей группы в Лондонский университет, разбив ее на две части. В первой группе был и я. Чтобы привлечь его внимание к моей особе, я интересовался объемами финансовых вложений в отдельные виды научных работ и, как бы между прочим, процентным отчислением в фонд заработной платы. Дрянов внимательно наблюдал за мной и даже помогал получить по этому вопросу кое-какие печатные материалы. Передача таких материалов использовалась им для дополнительных контактов со мной.

Где-то на седьмой день нашего пребывания в Лондоне после первого визита в Лондонский университет Дрянов пригласил самых молодых членов нашей группы к себе домой на чашку кофе. Естественно, я там выпил и стал подробно расспрашивать Дрянова об особенностях оплаты труда и финансирования работ в науке, если такие работы ведет англичанин, индус или африканец. То есть на фоне якобы известной дискриминации в оплате я искал ответ на вопрос: а сколько заплатили бы русскому? На этом вечере присутствовал еще один англичанин-студент. Дрянов же полностью переключил свое внимание на меня.

После окончания работы конгресса английское правительство дало в честь участников прощальный прием, на котором Дрянов не отходил от меня. И мой шутливо поставленный вопрос о возможности работать русскому на знаменитой «Кемикал индастриз» не привел его в замешательство: Дрянов ответил твердым «да». Разговоры были не конкретными — то ли для меня лично, то ли для моей работы или для ГКНТ.

Операция «Дрянов» вступила в последнюю стадию: он увязал свое имя с корпорацией-гигантом; конечно, его никто не уполномочивал вести такие разговоры от имени «Кемикал индастриз», разве что английская контрразведка. Наступил момент его дискредитации в глазах спецслужбы.

Готовился наш визит на «Кемикал индастриз», и я попросил Виктора Сергеевича принять участие в игре по дискредитации «Дрянова», разъяснив ему его роль в этом деле. Виктор Сергеевич должен был затронуть вопрос о стажировках на корпорации наших ученых и специалистов.

Я исходил из того, что традиционные крупнейшие контракты на химическое оборудование и ноу-хау по линии нашего Минвнешторга эта корпорация имела в размере до нескольких сот миллионов фунтов стерлингов. Именно эта корпорация была нашим самым крупным партнером на английском рынке. Наши контакты с этой фирмой уходили корнями еще в двадцатые годы, не говоря уж о годах войны, когда к нам для фронта поступали по ленд-лизу взрывчатые вещества и боеприпасы с изделиями от корпорации. Мы были надежными партнерами.

Правление «Кемикал индастриз» дало обед в честь нашей делегации на конгрессе, на котором присутствовали четыре человека из нашей группы, представители торгпредства и посольства. В официальной части встречи Виктор Сергеевич подтвердил желание Академии наук, нефтяного вуза и Госкомитета по науке и технике обмениваться стажерами и специалистами. Одновременно он подчеркнул, что практика западных фирм и корпораций иметь в виду приглашение советских ученых и специалистов к себе на работу по частным контрактам не будет понята советской стороной.

— Плодотворное сотрудничество в течение нескольких десятилетий между вашей корпорацией и нашими внешнеторговыми организациями предусматривает правила честного партнерства, — говорил Виктор Сергеевич. — Поэтому нам непонятны попытки вашей корпорации вести через посредников переговоры о приглашении на работу частным образом наших специалистов…

Уже одно это выступление внесло беспокойство в среду деловых людей корпорации, и после обеда один из членов правления попросил Виктора Сергеевича прояснить ситуацию.

— Нам не совсем ясно, что вы имеете в виду, говоря: «пригласить русских специалистов на работу частным образом».

— Вопрос стоит серьезно потому, что без решения правительственных органов наши специалисты не могут принимать приглашения на работу по частным контрактам, — начал говорить Виктор Сергеевич. — Не следует обсуждать наши правила в этом отношении — это наше внутреннее дело…

— Конечно, мы понимаем особенности положения русских специалистов в вашей стране, — согласно кивнул собеседник.

А Виктор Сергеевич продолжал:

— Ваша корпорация может оказаться в щекотливом положении, так как, дав работу по частному контракту нашему специалисту, вы невольно станете пособником его несанкционированного отъезда на Запад. По нашим законам — это побег за рубеж.

Представитель решительно замотал головой и молвил:

— Разве есть конкретные примеры? Объясните.