Итак, что такое романтизм? Это идея сверхчеловека, который получше творца знает, как надо жить. Формулу романтизма вы все знаете: исключительный герой в исключительных обстоятельствах. О чем вся эта философия? О том, что есть два мира: реальный и мир мечтаний. И есть два меня: я реальный и я потенциальный. Вот оно — романтическое двоемирие. Только проблема в том, что попасть в этот мир мечтаний невозможно, потому что в этот идеальный мир человек принесет себя, как ни странно, и всё испортит. Кроме того, потенциал человека во всем своем объёме обществу не сильно нужен. Как потребители и чуток производители люди нужны, а все остальное в рамках голой социальности заберите, нет в этом необходимости.

Реализм же стремился передать жизнь такой, какой она есть, то есть, оставив все возможные модели интерпретации, посмотреть на человека. И что оказалось? Человек постоянно находится в жестких обстоятельствах, и ни о какой свободе воли почти не может идти речь. Тезис следующий «Не вините человека, вините обстоятельства». Появились большие вопросы к свободе воли. На эту тему будут рефлексировать и Достоевский, и Толстой.

Если реализм не предвзято, без заранее заданных моделей описывал жизнь, то модернизм сказал: «Надоела ваша жизнь, мы пошли за ее пределы». И, частично отказавшись от содержания, занялись формой.

Вся русская литература начинает бить в колокола по поводу того, что социальное полностью лишает духовности. В неравной схватке веры и разума победивший разум творит страшные вещи.

Александр Сергеевич как творец, владевший в совершенстве формой и содержанием, является в каком-то смысле последним классиком, у которого мир — целая и цельная штука. Он нашел ответы на все противоречия и вопросы. То, что Пушкин называет внутренней свободой, дает ему возможность ощущать свою духовную суть. Всю свою жизнь он искал ответ на вопрос о том, как же человеку, находясь в этой социальной детерминации, быть свободным. Как не встать на механические рельсы социальных оков и не убить Ленского? Понятно, ответа быть не может, потому что истина открывается в каждой частной ситуации. Универсальной системы нет, но есть принцип. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Откажись человек от своей привязанности к счастью, все стало бы немного проще.

Лермонтова надо рассматривать как процессуальную фигуру. Он начал как романтик, но ушел уже как самый настоящий реалист. В романтизме все строится вокруг мощной фигуры героя. Но от себя Лермонтов очень быстро устал, да и сам романтизм себя исчерпал. Романтизм говорил: «Проблема в обществе, которое не дает человеческому потенциалу раскрыться!». Но проблема внутри самого человека, в его ограниченности. Поэтому поздний Лермонтов — реалист. Когда вы будете читать не только Лермонтова, но и всю русскую литературу, помните, что на поверхности ничего не лежит, все глубокие смыслы великие поэты спрятали за дымовой завесой, на глубину, за текстом. Возьмем хотя бы мое любимое "Завещание".

Когда мы говорим о Гоголе, мы всегда говорим о маленьком человеке. Тут все не так просто. Для Акакия Акакиевича вся жизнь сводится к форме без содержания. Он формой ощутил свое высшее предназначение, но смысл этого не понял, остался в рамках социальной интерпретации, в сферу смыслов не пошел. А в этом случае человек — неустойчивое существо, потому что быт и социум захватит его страсть, появится какая-то шинель, которая подменит высшую цель жизни. В итоге вместо возрастания до святого по содержанию, герой потеряет и святость по форме, и вместо посмертных чудес будут посмертные мщения. Это никакой не маленький несчастный человек. Это просто человек, лишенный рефлексии, отрешенный от области смыслов. Не надо у Гоголя цепляться за социальные статусы. Жизненная трагедия не в том, что ты по статусу не испанский король, а в том, что даже будучи испанским королём, ты лишён высшей цели. Нельзя только социальной областью ограничить человека, не получится довести социальное устройство до совершенства и получить счастливое общество. Надо идти в область смыслов каждому, надо осознавать свое предназначение и ему следовать. Утопия? Она самая, но других вариантов нет. Демократы его за это очень не любили. Они собирались крепостное право уничтожать, а тут Николай Васильевич со своими "Избранными местами из переписок".

Лев Толстой, рисуя мир, обусловленный, детерминированный социальными и природными (почти животными) нормами, раскрывает все внутренние столкновения человека. Он условно делит людей на мертвых и живых. На тех, у кого есть (вспышками!) связь с бесконечным, вечным, нетленным, и у кого ее нет. Вот почему Ростовы готовы бросить все свое имущество, чтобы перевезти раненных, а Берг — нет. Только живой человек может опознать подлинное и живое в момент столкновения с ним. И именно в этот момент человек проявляет свободу. А дальше читаем эпилог и вникаем в рассуждения о свободе и необходимости.

— Но ведь Толстой был атеистом, — перебила Наташу ученица, сидящая за первой партой, — Он же создал своё учение о смысле жизни.

— О, отлично, — оживилась Наташа, и лицо ее озарила довольная улыбка, — Не был он атеистом, даже от церкви его не отлучали. Рассказываю непопулярный взгляд на толстовство от человека, который меня учил и который хорошо знает восточные конфессии. Толстовства вообще не существует. Кто называет его нигилистом или озорником, тот не понимает и не чувствует его восприятие Бога. Он отказался от церковных обрядов, потому что видел в священнослужителях фальшь, позерство, фарисейство. Он отказался от чуда, потому что не хотел безответственности и слепой надежды, русского "авось". Он отказался от Христа-спасителя, чтобы избежать манипуляций и индульгенций. Он, будучи человеком страстным, одарённым, видел других людей насквозь, он знал всё их пороки, потому что знал свои пороки вдоль и поперёк. Его знание индуизма и буддизма дало ему понимание другого способа прийти к Богу. Более аскетичного, более осознанного, такого, которое исключило бы ложь самому себе. Он знал разницу между верой в Бога и ложным убеждением самого себя в вере. Он не верил в человека-бога, он верил, что в каждом есть частица Бога — Сверхдуши. Он верил не в бессмертие души, а в воссоединение Сверхдуши с Всевышним. Как это описано в Бхагавад-гите. Он верил в Бога до последнего дня, молился ему и любил его. Почитайте дневники с 94 года.

Наташа остановилась, посмотрела на ученицу и, убедившись в том, что она удовлетворилась ответом, продолжила:

— Еще пару слов про несчастного Обломова, и я вас отпускаю. Гончаров показал две крайности — жизнь в деятельности, слепой и почти бездумной, и жизнь в ожидании озарения о ее смысле. Обломов — мудрый и глубокий сам по себе человек, он понимает уникальность каждого человека, принимает его выбор, не старается никого переделать. Он осознает, что выбор, который его заставляют сделать другие (исходя, кстати, из своей правды), может быть неверным, может повлечь дурные последствия. Только он не учитывает, что бездействие тоже действие. Конечно, истина ему на голову не упадет. А раз она не падает, то Илья ничего и не стремится делать.

Время занятий подошло к концу, и Наташа, озвучив задание на дом, отпустила учеников на другие занятия. Когда все покинули душный класс, Наташа заметила знакомую фигуру, приближающуюся к дверям. Она прищурилась и узнала в фигуре Егора.

— Здравствуйте, Наталья Александровна, — мрачно проговорил Егор, оставшись наедине с учителем.

— Проходи, — попросила Наташа, заметив тревогу и смятение в лице ученика, — Что-то случилось?

— Нет, — отрезал Егор, — Только сегодня мне показалось, что вы не правы, и я захотел прийти, чтобы поговорить с вами об этом.

— Говори, — дала разрешение Наташа, ближе подойдя к Егору.