— Так и есть, — кивнул Олег, продолжая гладить ее гладкие шелковые волосы.
Внезапно его глаза загорелись диким пламенем, а в голову пришла удивительной простоты и изобретательности идея, захватившая его мысли.
— Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, — отстранив от себя Лену, с жаром произнес он и торжественно поглядел на нее.
Она оторопела и в недоумении захлопала своими сапфировыми глазами.
— Мы вместе уедем в Москву, ты продолжишь карьеру модели, а я соглашусь на должность СЕО в «Индустрии», — восторженно проговорил он, представляя, какое блестящее будущее их ждет.
У Лены перехватило дыхание, а сердце заколотилось с такой скоростью, что она почти упала в обморок. Она сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов и заплакала от радости.
— Я согласна, — сквозь слезы произнесла она и, жадно поцеловав Олега в губы, спросила, — Когда сыграем свадьбу?
— Когда хочешь? — улыбнулся он, оголив свои белоснежные зубы.
— Хочу летом, — с придыханием проговорила Лена.
— А гости приедут в Москву ради такого события, — уверенно заключил Волков и снова прижал к себе Лену.
В тот же вечер Лена рассказала радостную новость своим подругам. Как бы Наташа ни хотела снова броситься объяснять Лене, что этот мужчина ей не пара, что всё это плохо закончится, что в конце концов этот брак принесет только страдания, они не сказала ни слова, а только поздравила подругу с помолвкой. Лена светилась от счастья, она чувствовала, что вернулась к прежней жизни, где всё ей было знакомо и понятно, и от этого чувства ей становилось спокойно и радостно на душе.
Олег устроил большую вечеринку, напился в хлам и весь вечер обнимался с какой-то танцовщицей из клуба на диване. Утром приехал к Лене с огромным букетом алых роз и обручальным кольцом с изумрудным камнем фацетной огранки.
Глава 16. Благоговение
Как только Страхов проехал по мосту через Днепр, раздался телефонный звонок.
— Привет, Сереж, — сказал Страхов, проезжая мимо отлитого в бронзе Кутузова.
— Женя, — заговорил гнусавый мужской голос, — твоя машина нашлась в Вязьме, в Алексеевском. Стоит около разваленного дома. Мне тебя ждать или самому зайти?
— Ты уже сказал Никитину об этом?
— Нет, но ты поторопись. Я не смогу долго это скрывать. Она же в розыске.
— Не говори пока. Я уже еду, — сказал он и, поблагодарив старого знакомого, положил трубку.
Лицо Страхова густо налилось лиловой кровью, он прыгнул в машину и бешено помчался по федеральной магистрали. Автомобиль его поминутно с надрывом и какой-то угрозой ревел на бегу. Через два с половиной часа Страхов уже был в Вязьме, въезжал по узкой разбитой дороге мимо стареньких жилых домов, имеющихся дачами. Он подъехал к полуразваленному, разброшенному дому с покосившейся крышей, заросшей мхом. Вышел из машины, огляделся и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, зашел внутрь. Все окна в доме занавешены рассыпающимися лоскутами старой ткани, было темно, сыро, пахло плесенью, от недавно потушенных сигарет стояли клубы белого табачного дыма. Страхов прошел через кухню в комнату и увидел две лежащие на матрасах фигуры. Одна фигура подскочила к нему и хотела ударить, но ее движения были так слабы и замедленны, что он без труда увернулся и схватил нападающего за руку. Этой фигурой оказался однокурсник Вовы, Филипп Андросов, которого Страхов не видел больше шести лет.