— Прости, я думал, что ты позже придешь, — вполголоса проговорил Женя, глядя на невесту.

— Решила раньше прийти, а у вас тут такие разговоры, — воодушевленно сказала Наташа, откидывая волосы с плеч.

— Лучше тебе их не слушать, — с горечью в голосе заметил Страхов.

— Почему же? — спросила Наташа и, поправив длинную юбку, проговорила. — Я согласна с тем, что любовь к абстрактному человеку ник чему хорошему не приводит. Сегодня мы с детьми обсуждали Онегина, и мне пришлось приложить большие усилия, чтобы объяснить, почему оправдывать поступки человека устройством общества и прикрывать нарушения правовые и нравственные обществом нельзя. Вся вина не на обществе, а на конкретном человеке.

Никита Петрович, польщенный вниманием красивой женщины к их разговорам, был рад обсудить тревожащие его вопросы.

— А как же маленький человек угнетенный обществом?

— Вы про Башмачкина?

— Например.

— Маленький человек сам ответственен за своё положение. Не надо на общество всю вину перекладывать. Гоголь писал, чтобы показать внутренний мир таких людей и объяснить, почему они остаются в таком положении, — ответила Наташа.

Никита Петрович, довольный ответом, пригладил свои седые волосы и протянул:

— Удобно жить, когда есть на кого переложить ответственность за собственную жизнь. Такая трактовка была ведь очень удобна советскому союзу.

— Фантазия Раскольникова в чистом виде: существование большого злодея, убийство которого сделает всех на земле счастливыми, — сказал Федор Иннокентьевич.

— А с лишними людьми что не так? Разве Чацкий — не герой?

— Ох, ты Пушкинскую речь Достоевского не знаешь?

— Нет.

— Чацкий и дальнейшая галерея подобных персонажей никакой пользы обществу принести не могли. Постоянно ставя себя выше остальных и считая себя бесконечно благороднее всего своего окружения, они просто остаются непонятными и высокомерными скитальцами. Чацкий — не Гамлет.

— На кого же тогда надежда?

— Татьяна Ларина, князь Мышкин, Алёша Карамазов, Наташа Ростова, Левин…

— Не думаю, что можно приложить их качества к нашему времени. Это было давным давно, с тех пор уже революция прошла. Народа, о котором говорил Достоевский, больше нет. Всё сравнялось Великой революцией, всё выкосилось, всё перемешалось. И всё без Бога. Как нельзя отказать человеку в его индивидуальности, так и нельзя отказать народу в его идентичности. У каждого народа свой путь, форсировать можно, но время развеет заблуждения, чтобы человечество могло ещё ошибаться.

Страхов, жалевший о том, что Наташа стала свидетелем и участником этой безрадостной и бесполезной беседы, поспешил откланяться и увести невесту в более спокойное место. Как он и предполагал, разговор произвел на Наташу сильное впечатление, она еще долгое время с волнением говорила о том, что услышала, и, в конце концов, у нее разболелась голова и закололо внизу живота.