– Ох, Ежи, как я рада, – пролепетала девушка. – Бежим скорей, – она переплела их пальцы и потащила в сторону. – Здесь Охотники.

Веся потянула его на удивление сильно, Ежи не успел возразить. Они устремились через поле, пригнувшись к земле, туда, откуда пришли, – обратно к дороге. Веся явно лучше понимала, где они находились, и повела его в сторону от рощи.

Они неслись вперёд, не смея посмотреть назад. Вокруг царила ночь. Только звуки их шагов, только громкое дыхание нарушали тишину. Они были чужими на Трёх Холмах.

Шуршала трава, бормотала полночная чаща. Тревожно билось сердце, и воздух рвался из груди рваными вздохами.

И вдруг заволновалось поле.

Ахнул воздух, взвилась ночная мгла. От густого мрака оторвался лоскут, и над землёй взвился чёрный саван. Он был сплетён из теней и сумрака, он колыхался на ветру и летал так стремительно, что никто живой не мог скрыться.

Ежи потянул Весю в сторону, а тьма раскинула руки, преграждая им путь. Веся завизжала. Из пальцев выскользнула её тёплая ладошка, девушка бросилась прочь. Он остался один. А тень колыхнулась, надвигаясь, точно грозовое облако. Ежи попятился, упал на землю, утопая в высокой траве. Страх сковал его тело и разум. Он не знал, что сделать. Он не верил, что против этой твари хоть что-то вообще возможно сделать. Он даже не понимал, с чем столкнулся.

Тень склонилась ниже, зашипела. Она таяла от горячего человеческого дыхания, поднимался пар, и тьма рябила, точно потревоженная вода на пруду. Свои длинные невесомые руки тень положила на плечи Ежи. Он хотел вырваться, убежать, но не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. Холод сковал его, из лёгких ушёл весь воздух. Это было хуже, чем когда его били лойтурцы, страшнее, чем когда он увидел мертвеца, закопанного в землю.

Мороз пробежал от головы к ногам. Он вгрызся в позвоночник, оплёл ледяной коркой рёбра. Ежи оцепенел. Перед глазами почернело. В голове стало пусто, кладбищенская тишина окружила его, и неожиданно ясно и ярко, как звон колокола на рассвете, он услышал девичий голосок:

– Полуночница, по ночам не ходи, беды не приведи! Вот тебе работа: бусины для счёта.

Надрывно вскрикнула порванная нить. Градом по земле рассыпались бусины.

Полуночница взвилась, покрутила головой и медленно поплыла к тому месту, где упала оземь нитка бус. Веся подскочила к Ежи, схватила его за руку.

– Быстрее, быстрее, – поторопила она.

Ноги у Ежи одеревенели, и Весе пришлось тащить его за собой с удивительной для девушки силой.

И когда показалось им, что позади остался злой дух и что только он и представлял опасность, поле осветили огни пламенников. Из рощи показались люди. Даже в темноте издалека Ежи разглядел мечи в их руках.

Полуночница, увлечённая счётом, не обратила внимания на Охотников. И только меч вырвал её из пут заклятья. Дух взвился вверх, зашипел, завертелся смерчем, опутал лойтурцев покрывалом из теней и сумрака. Но второй меч взлетел следом за первым, сверкнул в лунном свете. И полуночница закричала человеческим голосом.

– Бежим, бежим, – Веся дёрнула Ежи за руку.

Они помчались прочь от духов и Охотников к большому тракту. Полуночница завывала позади, и вопль её подгонял вперёд. Ночь перестала быть бесцветной. Она пролетала мимо полем и перелеском, звёздами над головой и красным небом на востоке, кружила вокруг водоворотом.

Они остановились, только когда вернулись на дорогу, спрятались в кустах, где перевели дух и сразу пошли дальше.

– Ох, жалко полуночную деву, – Веся громко вздохнула, хватаясь за бока. Ноги у обоих гудели от бега, но они продолжали идти. Никому в голову не пришло, что стоило прилечь отдохнуть. – Пусть и дух нечистый, а всё же своя. Жалко, если лойтурцы её погубят…