Вера бежала впереди, ловко работая локтями, и сарафан ее раздувался, как парашют. Казалось, она летела, подхваченная ветром.

Добежав до зеленой калитки, она остановилась, запыхавшись, и весело позвала:

— Муська, Муська!

Из-под крыльца выкатился маленький лохматый комочек и бросился под ноги хозяйке, виляя хвостом.

— А вы осторожней, — предупредила Вера Кирсанова, — Муська у нас сейчас злая, она недавно стала мамой и должна оберегать своих щенят.

Но Муська, занятая игрой с хозяйкой, и не думала лаять. И лишь когда за Сергеем закрылась дверь, она взвизгнула, но как-то жалобно, словно обижаясь, что ее покинули.

Вера ввела Кирсанова в чистую маленькую комнату:

— Посидите, я сейчас…

Сергей огляделся. Высокая кровать застлана белым кружевным покрывалом. Рядом книжный шкаф. С него чуть не до самого пола вились причудливые цветы. Он обежал глазами корешки книг: Шолохов, Лермонтов, томик Есенина, но больше — специальная медицинская литература. Тут же среди книг — лак для ногтей, флакон духов: женщина есть женщина.

Вошла Вера. Она уже успела переодеться в синее облегающее платье и снова стала старше, серьезнее, будто оставила свою беззаботность там, на берегу. В руках она несла большую вазу со сливами.

— Угощайтесь. Из собственного сада.

Сергей взял одну сливу — она была холодная и кислая.

— Да вы не стесняйтесь, ешьте. Вот уж никогда бы не подумала, что летчики такие несмелые.

— Вы о купании?

— Нет. О сливах.

Вера вдруг звонко, раскатисто засмеялась:

— А все-таки напрасно вы это сделали.

— Что?

— Прыгнули за мной в воду. Вот как не допущу вас завтра к полетам…

— Завтра не страшно. Мы теперь вроде как безработные.