— Уже был. Отказ. Надо попробовать всем вместе.

— Правильно, гуртом и батьку легче бить, — поддержал Ильчук.

Коваленко встретил испытателей не очень-то приветливо.

— Ну, проходите, — донесся из глубины длинного кабинета его недовольный голос.

Летчики гуськом потянулись к столу, за которым, забаррикадировавшись белыми и черными телефонами, величественно восседал Коваленко. Впереди грузно шагал Гранин. Рассохшийся паркет прогибался и поскрипывал под его ногами. За ним пружинистой боксерской походкой, сосредоточенно глядя вниз, словно решая на ходу сложную проблему, шел Бродов. Замыкал шествие Кирсанов.

— Садитесь, — не поднимая головы от бумаг, пробормотал Коваленко. — Что у вас?

— Все то же, — сказал Гранин.

— Мы ведь беседовали по этому вопросу, — мягко сказал Коваленко. — Разве вам не ясно? Занимайтесь, пожалуйста, своими делами и не мешайте другим.

— Наши дела — полеты, — упрямо сказал Гранин. — Я, как старший летчик-испытатель, требую, чтобы вы приняли меры. Лучшее, что можно предпринять, — это откомандировать нас на время в строевой полк.

Коваленко снисходительно посмотрел на него:

— Я уверен, что вот-вот придет разрешение летать, а вас распускай? И притом, Григорий Константинович, не кажется ли вам, что вы вдаетесь в область деятельности, которая не входит в ваши обязанности?

— Михаил Борисович, я к вам пришел не власть делить. — Голос Гранина звучал четко, но чуть громче, чем всегда. — Интересы дела, нашей летной подготовки, нашей квалификации, от которой в конечном итоге зависит план завода, вынудили нас обратиться к вам. Перерыв, как щелочь, разъедает наши летные навыки. Поймите это!

— Забыли, как пилотировать! Разучились летать! — возмущенно поддержали летчики.

— Провезут на спарке — вспомните, — невозмутимо сказал Коваленко и нетерпеливо поглядел на часы, давая понять, что разговор окончен.

Кирсанов непонимающе смотрел на него: почему он упорствует? Ведь не на гульбу просятся, а на дело! Но Сергей промолчал: неудобно, все-таки он тут еще новичок. К тому ж он видел, что Бродов несколько раз повел плечами, как бы готовясь к схватке, и сосредоточенно насупил жиденькие белесые брови. Так и есть.

— Михаил Борисович, мне непонятно, почему, собственно, вы не хотите нас отпускать?

— Потому что такие вопросы я не вправе решать.

— Так сделайте запрос в Москву.

— Позвольте мне самому решать, что я должен сделать. — Коваленко поднялся и, упираясь кулаками о стол, закончил: — Со дня на день ждем «добро» на полеты, а вы проситесь в командировку. Еще дров там наломаете. Расхлебывай потом за вас кашу.

— Так и скажите — боитесь ответственности, — заключил Бродов, пристально глядя на него.