— Давай, Леночка, ужинать.

«Неприятности по службе», — окончательно убедилась она. О его работе Елена не любила ни расспрашивать, ни говорить. Поскитаться по белу свету пришлось немало, помытарствовала она с малолетними детьми, хватила горюшка, но никогда не обмолвилась ни словом, что ей тяжело, не пожаловалась ему. И лишь никак не могла привыкнуть к бесконечным тревожным ожиданиям.

Елена с благодарностью принимала умалчивания мужа о трудностях своей службы. Понимала — щадит.

За ужином постепенно рассеялись ее недобрые предчувствия. После ужина Гранин много шутил с ребятишками. Елена перемывала посуду и с улыбкой слушала их разговоры.

— Папа, правда, что за парашютный прыжок человек теряет в весе два килограмма?

— Тогда от меня ничего не осталось бы.

— А ты сколько весишь?

— Столько, сколько вам лет на четверых да еще помножить на два…

Дети приумолкли.

— Девяносто! — крикнул старший, Ванюша.

— Точно. За ответ — пять.

— А почему, когда ты летаешь, мы слышим взрывы?

— Это происходит при преодолении звукового барьера, — сказал Гранин и стал серьезно объяснять им природу возникновения аэродинамических хлопков. Потом, видя, что они не понимают, рассмеялся: — Ладно, подрастете — узнаете.

— Звуковой барьер, — повторил Ванюша. Ему явно нравились эти весомые слова.

— Это когда машина в забор врубается? — пытался уяснить Олежек.

Елена улыбнулась:

— Не забивал бы ты им головы, Гриня. Дети, идите мультфильм смотреть, сейчас будут по телевизору показывать.

Ребята спохватились и бросились в большую комнату.

— Иван, вернись, — строго сказал отец.

Старший сын остановился, понурил голову.