Папаша кивнул:
— Они съездили, но никого не повстречали, зато обнаружили множество самых разных следов.
— Что-то идет нехорошее, па, — сообщила Серафина.
— О чем ты? — Он серьезно заглянул ей в глаза.
Когда-то отец не верил в истории Серафины, но эти времена давно прошли. И все равно, соображая, как ответить на его вопрос, девочка вдруг поняла, что рассказать обо всем, что она узнала, будет очень непросто.
— Я видела в лесу что-то очень нехорошее, и оно движется сюда, — сказала она. — Будь осторожнее, па. И скажи мне, если увидишь что-то необычное, ладно?
Отец внимательно смотрел на нее и молчал. Видимо, ему совершенно не понравился ее ответ. Зато она в полной мере привлекла его внимание.
— Ты так говоришь, как будто увидала призрака или что-то вроде того, — тихо произнес он.
— Увидала, па.
Конечно, Серафина не имела в виду, что действительно видела привидение, но это был единственный способ передать свои впечатления. Человек, призрак, демон, дух — она представления не имела, кто он такой, но точно знала, что он приближается. А Грэтен уже устроился прямо у них под носом.
В первую очередь ей надо было восстановить доверие Брэдена, сообщить ему все, что она узнала, а потом вместе с ним разработать план борьбы. От одной мысли о том, что надо будет что-то объяснять Брэдену про Гидеана, Серафину начинало трясти, но она понимала, что без этого не обойтись.
Из коридора и холла донеслись первые звуки — просыпались слуги, начинался новый трудовой день. Попрощавшись с папашей, Серафина вышла из мастерской. Проходя по коридору мимо ванной комнаты для прислуги, она мельком увидела свое отражение в зеркальце над раковиной. Уже сделав несколько шагов, она внезапно остановилась, вернулась назад и с удивлением уставилась на свое отражение.
Учитывая все, что с ней произошло за эти дни, Серафину не удивило изорванное и истрепанное платье Эсси, — еще надо было извиниться перед девушкой и каким-то образом возместить ей убыток. Лицо все было покрыто царапинами и порезами, на шее красовался ужасный шрам, полученный несколько недель назад. Да, не красавица, конечно. Но что изумило Серафину больше всего, что заставило ее снова посмотреться в зеркало, — это ее глаза. Всю жизнь глаза у Серафины были янтарно-золотистые, но сейчас они казались просто ярко-желтыми. Серафина зажмурилась и тихо застонала от отчаяния. Раньше она выглядела просто странной, а теперь стала вообще уродиной.
Девочка поднялась черной лестницей до первого этажа, пролезла сквозь металлическую решетку в вентиляционную трубу, по которой подавался в комнату теплый воздух, и вскарабкалась по ней на второй этаж. Потом проползла по ней в тот конец дома, где располагалась комната Брэдена. Всего несколько недель назад они точно так же ползли по этой трубе вместе.
Добравшись до выхода в комнату друга, Серафина осторожно глянула через металлический узор решетки.
При виде Брэдена ее сердце радостно забилось. Серафине так хотелось отодвинуть решетку и заговорить с ним! Объяснить, что произошло в ту ночь, попытаться убедить, что она не собиралась убивать Гидеана. Тут она с изумлением заметила пса. Он был жив! Устроился на полу возле Брэдена. Серафина не могла понять, каким чудом он уцелел, но все равно была искренне этому рада. Гидеан лежал с закрытыми глазами на куче подушек, заботливо принесенных Брэденом. Мальчик ласково гладил его по голове.
— Мальчик, я здесь, с тобой, — ласково приговаривал Брэден и нежно трепал пса за ушами.
У Серафины на глазах выступили слезы. Она отпрянула от решетки и отползла подальше в трубу, в темноту. Потом уселась, обхватив руками подтянутые к подбородку колени, и низко опустила голову. Она чувствовала, что, если еще хоть немного понаблюдает за Брэденом и Гидеаном, то начнет громко всхлипывать, — от переживаний и, конечно, от облегчения, что пес жив, хоть и сильно изранен. А кому охота слушать всхлипывания, доносящиеся из вентиляции?
Но тут до девочки донеслись едва слышные звуки шагов. Она приникла к соседней решетке, выходящей в коридор. Тот, кто шел, остановился прямо возле двери в комнату Брэдена. Что он собирался делать?
Серафина могла видеть чьи-то брюки и ботинки, но лица снизу было не разглядеть. Оно только точно знала, что они не принадлежат мистеру Вандербильту, потому что давным-давно запомнила наизусть всю его обувь.