Серафина встала рядом, чтобы помочь ему просматривать записи, но она не очень хорошо понимала, что именно они ищут.

Вскоре она обнаружила стопку дневников, переплетенных в черную кожу, которые были озаглавлены «Книги, которые я прочитал, — Дж. У.В.». Листая страницы, девочка поняла, что мистер Вандербильт записывал название и автора каждой книги, прочитанной им начиная с 1875 года, когда ему исполнилось двенадцать. За долгие годы набралось несколько тысяч названий как на английском, так и на французском, и других языках.

Брэден нашел подтверждение тому, что дядя много путешествовал по Соединенным Штатам, а также бывал в Англии, Франции, Италии, Китае, Японии и многих других странах. Дом был полон картин, скульптур и всевозможных поделок и произведений искусства, привезенных из путешествий. Одно из таких произведений и разбила Серафина. И каждое произведение, каждая поделка могли нести в себе проклятие или стать причиной кровной вражды по отношению к мистеру Вандербильту.

Но чем больше Серафина думала об этом, тем больше склонялась к мысли, что бородач не похож ни на жителя Нью-Йорка, ни северянина, ни, тем более, иностранца. Его кожа задубела от пронизывающих ветров, дующих в окружающих Билтмор горах, его длинные, седые усы и борода почти ничем не отличались от усов и бород здешних стариков, в его речи слышался местный говор. Серафина, конечно, не могла говорить об этом с полной уверенностью после нескольких коротких страшных встреч с бородачом, но все же ей казалось, что он уроженец Аппалачей.

В ее памяти снова всплыли слова, которые он прокричал сове: «Мы сожжем его дотла!»

— Давай посмотрим дневники, которые твой дядя вел в Билтморе, — предложила Серафина.

— Не в путешествиях?

— Нет. Лучше остановимся на Билтморе, — повторила девочка уже более уверенно.

— Тогда надо искать здесь. — Брэден подвел ее к другому шкафу.

Они принялись рыться в бумагах, хотя трудно было поверить, что здесь возможно найти ответы на какие-либо вопросы. Тем не менее, когда Брэден открыл коробку со старыми поцарапанными фотографиями, Серафина придвинулась ближе.

На самом первом снимке был изображен большой участок земли, покрытый пнями и заросший сорняками, двадцать или тридцать мулов, пара телег, нагруженных дровами, и группу мужчин с топорами. Верилось с трудом, но, судя по расположению гор на горизонте, это была та самая вершина холма, на которой стояла сейчас Билтморская усадьба. Значит, когда-то здесь был открытый всем ветрам, безжизненный пустырь без деревьев и садов. Вот так выглядел Билтмор много лет назад, когда мистер Вандербильт купил его.

На следующей фотографии были сотни каменщиков, укладчиков кирпичей, плотников и прочих рабочих, строящих первые этажи Билтмора. Здесь были женщины и мужчины, белые и чернокожие, американцы и иностранцы, северяне и южане, и множество жителей Аппалачей. У Серафины сердце сжалось от нежности, когда на одном из снимков она разглядела среди незнакомых лиц папашу, который работал над постройкой подъемного механизма.

Девочка невольно улыбнулась — в детстве она всегда представляла, как папаша в одиночку строит весь Билтмор. Ведь на ее памяти он всегда работал один. Как глупо. Он был одним из нескольких тысяч человек, трудившихся здесь целых шесть лет. Было странно рассматривать покрытые лесами стены дома, которые росли все выше и выше с каждой фотографией.

Увлеченно роясь в документах, девочка мельком глянула на друга. Бедняга заснул в кресле с подушками. Серафина не стала его будить и продолжила просматривать бумаги одна.

Брэден вскоре проснулся сам.

— Есть хочется, — объявил он.

Друзья быстренько набрали на кухне всякой еды. Но, насытившись и умывшись, продолжили поиски. И вскоре Брэден, покопавшись водной из коробок, протянул подружке старый снимок.

— Посмотри.

На этой фотографии, как и на всех прочих, были видны деревянные леса, множество рабочих и, на заднем плане, недостроенный Билтмор. Непонятно, что именно хотел запечатлеть фотограф — скорее всего, саму стройку. Люди на снимке работали, разговаривали, кто-то смотрел в объектив, кто-то — нет. Но что-то в этом снимке привлекало Серафину. Она присмотрелась повнимательнее… Один из рабочих. Изображение было крошечное и нечеткое, но все же Серафина разглядела морщинистое лицо с длинными седыми усами и бородой. У человека не было ни длинного пальто, ни посоха, но глаза напоминали две серебряные пули. Это был их враг! Старик-лесовик. Она не сомневалась в этом ни минуты. Значит, он не лесной дух, не привидение, а вполне реальный человек. Во всяком случае, был им когда-то.

— Брэден, посмотри, — сказала Серафина, протягивая другу снимок. — Мы должны узнать, кто этот человек.