Ровена была рядом с мистером Вандербильтом, на новой лошади, готовая ехать. Ее лицо было исцарапано, волосы повисли плетьми, и вид у нее был очень усталый, но она рвалась помогать в поисках.

— Скорее, торопитесь, — восклицала девушка, придерживая лошадь. — Их надо найти!

К группе подошли еще несколько конюхов, человек двенадцать лакеев и отец Серафины. Но тут мистер Вандербильт развернул своего коня и заметил приближающихся Брэдена, Серафину и собак.

— Слава богу! — воскликнул он, спешиваясь и бросая поводья.

А потом крепко обнял обессиленного Брэдена.

— Серафина! — Отец прижал девочку к своей груди.

— Со мной все в порядке, па, — ответила Серафина, обхватывая его. — Я цела.

Она видела, как Ровена соскочила с лошади и обняла Брэдена, радуясь тому, что он жив и здоров. Подходили охотники и работники, хлопали молодого хозяина по спине, довольные, что он вернулся.

Мистер Вандербильт ласково почесал за ухом Седрика.

— Как я рад видеть тебя, мой мальчик, — сказал он, гладя собаку. Потом поднял голову, и его темные глаза посмотрели на Серафину.

— Простите, сэр, — проговорила девочка дрожащим голосом. — Я не думала, что так получится.

А вдруг он сердится на нее за то, что она завела его людей в такую ужасную ловушку?

Папаша повернулся лицом к хозяину.

— Никто из нас никогда не видал ничего подобного, — ответил мистер Вандербильт.

Он не сердился на нее, но говорил решительно и твердо. Сейчас у всех, здесь собравшихся, была общая цель. Они все стремились к одному и были заодно.

— Может быть, койоты заразились бешенством? — спросил папаша.

— Надеюсь, что нет, — ответил ветеринар, который услышал их разговор, поскольку обрабатывал рану на ноге стоящей поблизости лошади. — Потому что, если это бешенство, то и люди, и кони, и собаки, покусанные койотами, умрут через несколько дней. И ничего с этим не поделаешь.

— На бешенство не похоже, — возразил мистер Вандербильт, качая головой. — Там было около пятидесяти койотов, и все, казалось, отлично понимали, что делают.

— Они были одержимы дьяволом, — пробормотал егерь, остекленело глядя в одну точку.

— Мы должны вернуться, дядя, — заявил Брэден.