Именно таковы были факты, предшествовавшие "Славной революции". События запутанные, и, даже если излагать их предельно упрощенно, как это делаю я в данной книге, в полной мере демонстрирующие, какие мощные импульсы руководили их участниками; каковы были политические идеалы и религиозные убеждения, предопределившие их поступки. Но самое главное, что исключительно личные интересы всегда брали верх над чувствами и верой. Тем не менее именно эта совокупность разрозненных, несходных элементов и действий, часто мотивированных эгоизмом, спровоцировала фундаментальный перелом в истории западной цивилизации. Конечным результатом борьбы и ожесточенных схваток стали весомые ограничения, которые английский парламент навязал короне. В Англии, а в дальнейшем и в ряде других государств был внедрен в практику политический принцип, согласно которому власть короля должна быть сбалансирована рядом противовесов, чтобы впредь никому не пришло в голову принять царский скипетр за дубину тирана. В том, что касается истории Англии, важно отметить, что на ее трон больше никогда не сядет ни один католик.

Вильгельм высаживается в Торбее 5 ноября 1689 года; Яков бежит 23 декабря; парламент собирается на заседание во второй половине января; 13 февраля Вильгельму и его жене Марии большинством голосов парламента предложена английская корона.

Для нашей же истории особый интерес представляет тот самый едва родившийся сын Якова и Марии Беатриче, поспешно вывезенный с острова, чтобы уберечь его от неизбежного воспитания в протестантском духе. В 1718 году этот ребенок, уже ставший тридцатилетним молодым человеком, обосновывается в Риме, поощряемый и радушно встреченный папой Климентом XI и его преемниками. Понтифик преподнесет ему в дар палаццо Мути Папаццурри, чудное здание с импозантным порталом-колоннадой, которое расположено на пьяцца Пилотта и обращено фасадом к нынешнему Григорианскому университету. Вдобавок к этому дворцу папы впоследствии добавили и солидную ренту в двенадцать тысяч скудо, когда незадачливый претендент на трон женился на Марии Клементине Собесской, состоятельной польской принцессе, католичке; она была моложе своего супруга на четырнадцать лет и приходилась родной внучкой тому самому Яну Собесскому, который в 1683 году внес решающий вклад в освобождение Вены от турецкой осады.

Не стоит думать, что слишком просто было организовать свадьбу, в которой присутствовал такой красноречивый политический и религиозный подтекст. Напротив, согласие жениха и невесты стало всего лишь зачином серии авантюрных ходов и контрходов во взаимоотношениях целого ряда монархов, включая папу. Тайные посланники, пришпоривая скакунов, пересекали Европу из конца в конец, дипломаты изучали приемлемые решения и делали прогнозы, было затеяно множество козней, чтобы помешать этому браку. Юная принцесса очутилась в самом центре хитросплетения таких интриг, которые сегодня могли бы лечь в основу сценария увлекательного телевизионного фильма.

Самым настойчивым противником проекта был Георг I Ганноверский, тогдашний король Великобритании и Ирландии, опасавшийся повторного возникновения католического вопроса на острове, где, ко всеобщему удовлетворению, наконец-то установился порядок, как надеялись многие подданные, раз и навсегда. Император Австрии Карл VI разделял опасения британского монарха; зная, что Марии Клементине предстоит пересечь территорию его государства, чтобы достичь Рима, он распорядился арестовать ее и заключить в замок Инсбрука. Это было на редкость мрачное жилище, откуда принцессе, однако, удалось сбежать, обманув стражников. Едва она достигла Болоньи, было решено, дабы избежать повторных покушений на ее свободу, провести бракосочетание с Джеймсом по доверенности. Настоящая свадьба была отпразднована в Монтефьясконе в сентябре 1719 года. Папа Климент XI провозгласил их королем и королевой Англии (в этом и заключался смысл всего действа), предоставив в полное распоряжение супругов гвардейский эскорт в дополнение к римскому дворцу и поместью на холмах Лацио к югу от Вечного города.

В этом союзе на свет появились двое сыновей: первенец, Карл Эдуард Луи Филипп Казимир, через год после свадьбы; второй, Генрих Бенедикт, — в 1725 году. Брак не был счастливым, невзирая на то упорство, с каким все участники этой истории добивались его осуществления. Вскоре после появления на свет второго ребенка Мария Клементина ударилась в подлинный религиозный фанатизм и удалилась в монастырь, обвиняя мужа то в адюльтере (что было правдоподобно), то в желании передать детей на попечение наставника-протестанта, а это в Риме сделать было весьма затруднительно даже монарху, пусть и лишенному власти.

Несчастная принцесса умерла в тридцать два года, в 1735 году. Папа Бенедикт XIV, болонец Просперо Ламбертини, заказал скульптору Пьетро Браччи (автору статуи Нептуна в комплексе фонтана Треви) величественный надгробный памятник, которым и сейчас можно полюбоваться в соборе Святого Петра. Композиция, своей барочной изысканностью и волнообразными драпировками отсылающая к Бернини, сделана из мрамора, алебастра и бронзы, а изображение усопшей выложено мозаикой в овальном медальоне, поддерживаемом маленьким ангелочком.

Их первенец Карл Эдуард продолжал, опираясь на ресурсы и помощь папы, сражаться за свой трон. В возрасте двадцати пяти лет ему удалось осуществить высадку на Гебридские острова, где он торжественно водрузил штандарт отца. Он даже сумел заручиться поддержкой нескольких влиятельных шотландских кланов, но ничто не помогло сдержать английское наступление, и ему пришлось ретироваться обратно в море. Его отца на родине иронически называли "Старым претендентом", а к нему самому прицепилось прозвище "Красавчик принц Чарли" или "Молодой претендент", что содержало в себе хлесткую словесную игру, поскольку понятие pretender имеет двойной смысл: с одной стороны, "претендент" (на трон), с другой — "притворщик, обманщик, симулянт".

В реальности такое на редкость двусмысленное прозвище больше подходило его брату Генриху, к которому перешел принадлежавший деду титул герцога Йоркского. После смерти брата Генрих продолжал выдвигать претензии на английский престол, хотя в Европе всем уже было ясно как божий день, что идее о католической реставрации в Англии суждено остаться призрачной и невыполнимой. В 1747 году, когда Генриху было всего двадцать два года, папа Бенедикт XIV назначил его кардиналом и поручил епархию Санта-Мария-ин-Портико в Кампителли. В 1761 году другой папа, Климент XIII, произвел его в епископы Тусколаны во Фраскати. Именно в кафедральном соборе Фраскати кардинал Генрих Бенедикт, герцог Йоркский, и захотел провести торжественную церемонию погребения своего брата, скончавшегося в январе 1788 года. Причем с помпой, достойной монарха: на гроб были возложены корона и королевский скипетр.

В жизни кардинала-герцога Йоркского не наблюдалось особенно ярких эпизодов, если не брать в расчет регулярно возникавшие кривотолки о том, что его гомосексуальные наклонности чрезмерно афишировались, а это было несовместимо с его рангом и самой атмосферой города Рима. Английская писательница Эстер Линч Траль (1741–1821), подруга и биограф Сэмюэля Джонсона, эпитафия на могиле которой называет ее женщиной "остроумной, живой и очаровательной", в своих знаменитых дневниках отмечает, что кардинал "публично держал при себе любовника" — поведение, воспринимающееся итальянцами "как признак дурновкусия".

Похожее по содержанию свидетельство мы имеем от Джузеппе Горани (1740–1819), ярчайшего персонажа, солдата, писателя и авантюриста (кстати, ведущая в Милан дорога напоминает нам об этом человеке), примкнувшего к ломбардским просветителям и немедленно отправившегося в Париж в 1789 году, как только там вспыхнула революция. Горани разделял сексуальные привычки кардинала, которые приобрел, как он сам признавался, еще в юности, проведенной в стенах миланского колледжа отцов-барнабитов. В своих воспоминаниях, ставших первоклассным источником сведений о нравах и обычаях XVIII века, он пишет:

Я озабочусь тем, чтобы просто поведать все то, что мне довелось увидеть, не претендуя на какие-либо выводы. Его [кардинала] дворец показался мне забитым молодыми юношами благообразного вида, облаченными в одеяния аббатов. Все это заставило меня подозревать, что его королевское высокопреосвященство питает пристрастие к тому, в чем был обвинен кое-кто из его собратьев.

Впрочем, аналогичный отклик оставил нам и Гаэтано Морони (18021883), великий эрудит и высокопоставленный функционер папского правительства, который, прикрываясь туманными недомолвками, рассказывал о длительных отношениях кардинала с монсиньором Анджело Чезарини, возведенным в достоинство каноника кафедрального собора Фраскати.

Однако все эти подозрения не были приняты во внимание, и в 1803 году кардинал-герцог Йоркский был назначен деканом Священной коллегии, что и объясняет отрывок надписи на кенотафе Кановы: DECANO PATRUM CARDINALIUM (букв. "Декан Отцов-кардиналов"). Он умер в июле 1807 года, но на его гроб, в отличие от похорон брата, не были водружены ни корона, ни скипетр. На нем лежали просто митра и пастырский крест, хотя именно Генрих так долго и упорно добивался трона. Останки братьев Стюартов позднее были перевезены в Рим и захоронены в подземных гротах Святого Петра рядом с их отцом Яковом III. В 1939 году король Георг VI Виндзор заказал для них прекрасный саркофаг из красного гранита, которым сегодня можно полюбоваться в крипте базилики. Да упокоятся с миром (Requiescant).

Мы смотрим на эти гробницы и истории, с ними связанные, испытывая глубокую грусть от того, что здесь в очередной раз в полной мере ощущается та огромная разница между церковью и Ватиканом, которая является ключевым аргументом этой книги. И Кристина Шведская, и кардинал-герцог Йоркский были явными и убежденными гомосексуалистами; разумеется, это ничего не отнимает (и не прибавляет) к их личностной характеристике, кроме того, что и в XXI веке церковь считает однополую любовь страшным пороком или чем-то вроде того.

Очевидно, что Ватикан не всегда придерживался этого суждения, раз уж предоставил им обоим право быть погребенными в главной базилике католического мира. Соображения теологические удалось гармонизировать с доводами политической целесообразности. Впрочем, как мы увидим далее, в другой римской базилике — Сант-Аполлинаре покоится прах серийного убийцы Ренато де Педиса, главаря банды делла Маньяна, похороненного там в качестве компенсации за ряд сомнительных услуг, что прямо нарушает канон 1242, в соответствии с которым "погребение внутри церковных стен запрещено, за исключением тех случаев, когда речь идет о римском понтифике или (в собственных церквях) о кардиналах, епископах, а также заслуживших сие прихожанах".

Идеалы веры и политический расчет опять вступают в конфликт, получая в разных жизненных ситуациях диаметрально противоположные оценки. Само собой, тут ничего нового. За много столетий до нас люди, куда более влиятельные и значимые, чем автор этой книги, жаловались приблизительно на то же самое. К примеру, Франциск Ассизский или Мартин Лютер.