— Неважно, главное, что я здесь, — уклоняется от прямого ответа Ливия. — Это были Отверженные, не так ли?

— Ты не отвечаешь на вопрос и рассчитываешь на откровенность? Глупо, Ливия, очень глупо. Особенно для тебя, — прохожу в комнату, опускаю шторы и сажусь в кресло. Я зол, и мне не хочется этого скрывать. Она садится напротив меня по-турецки и долго смотрит мне в глаза.

— Ты меня никогда не простишь? — спрашивает Лив.

— Никогда — это глупое слово для вечности. Но, возможно, однажды мне надоест презирать тебя.

— Лучше презирай. Это приятней, чем равнодушие. А так у меня есть надежда.

— Мы отклонились от вопроса, который я задал. Но раз ты его считаешь неправильным, спрошу иначе. Зачем ты здесь?

Ливия поднимается на ноги и начинает прохаживаться по комнате. Выглядит она сегодня не менее соблазнительно, чем всегда. На ней черные кожаные штаны и туника зеленого цвета, которая перехвачена тонким поясом-цепочкой на талии. На запястьях — золотые браслеты, в ушах, позвякивают цыганские серьги.

— Слышала, что ты уезжаешь. Зашла пожелать тебе хорошей дороги, — с улыбкой отвечает Ливия и скрещивает руки на груди. Ее взгляд мягок и спокоен, но я не верю этому спокойствию.

— Тебя неправильно информировали, — отвечаю я, подпирая рукой подбородок.

— Напротив. Я даже знаю, что тебя ждут, — Ливия берет с кровати сложенный вчетверо лист и машет им в воздухе. Узнаю письмо Елены и, поднявшись, отбираю его. Впрочем, Ливия не особо сопротивляется.

— Ай-ай-ай, как нехорошо читать чужую переписку, — говорю я, и мне хочется ее ударить за то, что она вторглась в мое личное пространство. Узнала то, что касалось только меня. — Тебе, конечно, к лицу имидж плохой девочки, но ведь я могу и забыть об этом.

— Ты клокочешь от ярости, я вижу. Можешь убить, меня, если хочется, — великодушно говорит Ливия и подходит ко мне. — Я в шаге от опалы и отречения. Смерть от твоей руки будет для меня лучшим вариантом.

— Лив…

— Дай мне сказать то, зачем я пришла, — перебивает меня Ливия, и в ее взгляде появляется привычная жесткость. — Ты должен уехать. Если тебе наплевать на свою жизнь, то подумай о мальчиках. Они вляпались по самое не могу, особенно Арсен. Не принимай то, что он выжил, как должное. Считай это чудом.

— Откуда ты знаешь… — начинаю я, но Ливия не дает договорить.

— Неважно. Ты лучший в своем деле, и, не смотря на твое прошлое, к тебе придут просить о помощи. Ты не сможешь отказаться, и тем самым подпишешь себе смертный приговор.

— Ты убила Маркуса? — глядя Ливии в лицо, спрашиваю я.

— Не оскорбляй меня столь глупым обвинением.

— Как ты замешана во всем этом? Откуда у тебя столько информации?

— Косвенно. Скажем так, я невольный свидетель чужих планов. Большего сказать не могу. Ты обо всем догадаешься сам. И желательно, чтобы это было, когда ты будешь, например, в России.