И про Ниткина нельза забывать. Откуда Ларисе знать, что подсказывает ему психология загнанного в угол холуя?
Вполне может трепать нервы и выкинутый из Зауралья разорённый Янселевич, так и не уразумевший, кто среди журналистов ему друг, а кто хуже врага…
Наконец, Кротов, герой её материалов, многих дум и сомнений. Самый страшный из людей, с которыми когда-либо сводила её судьба. Бывшая его супруга не раз поминала: Валерка никому не спускает даже самых малых обид. А корреспондент Лебедева его знатно отстирала…
Возможно, есть и ещё кто-то, ей пока не известный, кому она перешла дорогу своей настырностью? Витас ведь говорил: не ведает дура, в какие колёса палки суёт. А время сейчас поганое, человеческая жизнь – копейка. Ничего не стоит обменять эту копейку на открытый доступ к золотым горам…
Или всё же мытарит её сам Курилов? Очень похоже на него. Не зря Виталий Семёнович слывёт мастером наматывать на кулак кишки подчинённых. И он больше, чем кто-либо, годится для всяких штучек за гранью фола.
Кто, кто стоит за этим ночным террористом, из-за которого её нынешняя жизнь превратилась в тихий кошмар?
– Евгений Сергеевич, если бы кому-то сильному захотелось отстранить от дел журналиста, в чём можно было бы обвинить моего коллегу? Кроме якобы поруганных им чести с достоинством?
– Смотря какого журналиста. Если он автомобилист, то можно повесить на него какое-нибудь ДТП. Или подстроить. У начальника имело бы смысл проверить финансовую дисциплину…
– А простой безлошадный корреспондент?
– В принципе тоже ДТП, но вряд ли. Если в откровенном криминале не замешан, то тут или взятка в особо крупных размерах, или политическое. А что за интерес такой, Лариса Петровна?
– Да один знакомый поссорился с верхами, обыск ему светит…
– Накажи своему ЗНАКОМОМУ, – подчеркнул Васильев, – чтобы профессионально вычистил компы, служебный и домашний, освободился от всех архивов, аудиозаписей, блокнотов, фотографий последних лет, на которых есть посторонние люди. Хотя фото могут оказаться и у других лиц… Всё равно – документации должно быть минимум, лучше только какие-нибудь официальные справки, и все в идеальном порядке, чтобы можно было обосновать необходимость каждой для предыдущих или будущих писулек… И ни намёка на внекассовые денежные операции. Ну и язычок чтобы покрепче прикусил. Пусть отвечает только да или нет. А…домашний комп есть куда спрятать? Тогда я завтра с утра пришлю к тебе своего человечка…
– Не спишь? Это хорошо. Тебе спать нельзя!..
Триш вернулся на следующий день после выхода Ларисиных «Размышлений» – третьего материала про Охрипенко. Расслабленный жарким морским солнцем, он с порога угодил в прорубь местных буден. Лизетта, Сеня и Ольга Ивановна, каждый со своей колокольни, обрисовали ему события последних дней. На столе топорщились «запретиловки» Витаса и прокуратуры. Главред не знал, как и быть. Он то спускал на подчинённых не слишком ярого полканА – за попустительство бесчинствам Лебедевой, то сокрушённо бегал из угла в угол кабинета, соображая, какой спектакль ему выгоднее всего разыграть. Этаких последствий для проплаченных «Пластиком» и благословлённых учредителями публикаций он ожидал меньше всего. Хотя Борис Ильич и считал себя осведомлённым в настроениях городской элиты, крутизна поворота с Охрипенко даже его поставила в тупик. Да и что прикажете делать, когда всё уже свершилось, и назад отмотать невозможно?
Пока главный ошарашенно хватался за голову, в редакцию вползло новое лихо. Словно отголосок теряющего силу смерча в здание просочились серо-невзрачные штатские господа. Тихо поинтересовались у секретаря, где рабочее место Ларисы Петровны, молниеносно раскурочили и вынесли из рекламного отдела системный блок Ларисиного ПК. Вежливо попросили Лебедеву предъявить содержание сумочки и реквизировали диктофон. Забрали папки с документами, оставив в ящиках её обшарпанного стола торричелеву пустоту. На вопрос, кто они такие, и по какому праву тут хозяйничают, один из пришельцев – видимо, командир, – вывел Ларису под локоток в коридор и полушёпотом произнёс две фразы. Благоразумнее всего вам, сказал, прекратить всякую работу с «Пластик»-холдингом на тему арестованного Григория Охрипенко. Только в таком случае ни с вами, ни с вашей техникой не произойдёт ничего дурного.
И бесшумно, как песчаная пыль, поднялся наверх по начальству. При появлении у главного редактора незнакомца заместителей как ветром сдуло – бывалая гвардия сразу сообразила, кого к ним занесло. Подойдя вплотную к Тришу, посетитель предъявил удостоверение, от вида которого пылавшее гневом лицо Бориса Ильича сразу посерело.
– Будьте любезны способствовать нашей работе на вверенном вам объекте. Если вздумаете противодействовать или покрывать интересующих нас сотрудников, будем рассматривать это, как соучастие. Надеюсь, я выразился ясно. На сегодня мы закончили. Честь имею!
Насчёт чести подобных господ даже у Триша было своё мнение…
Пригласив её на ковёр, главный редактор против обыкновения и не думал орать или читать мораль. Положил перед Лебедевой бумагу и ручку:
– Чего ждёшь? Пиши!