Саша похудел, костюм на плечах слегка обвис. Скулы подчеркивает входящая в моду лёгкая небритость. По-прежнему элегантен, как всегда предупредителен – коробка из дорогой кондитерской высится на полочке у телефона. Но говорит мало. И взгляд будто притушенный. Оно и понятно: с его-то клиентами откуда взяться резвости да весёлости?
– Видать, и тебя жизнь укатывает? – вместо «здрасьте» язвит Лариса. Депов, не отвечая на укол, берёт её руку с перстеньком и приникает долгим поцелуем, в котором нет страсти, зато много печали. Или просто не может глаз оторвать от своего презента?
Лариса пригласила Александра Павловича полюбоваться на разгром, учинённый накануне в её гнёздышке. В поисках отсутствующего компа рылись на совесть. Вверх дном библиотека, нет томиков Пастернака и почему-то Сэлинджера. Письменный стол, как и на службе, вычищен до пылинки. Тарарам в кухонных шкафах, всё перевёрнуто в ванной. Даже обои в двух местах оторваны. В прихожей валяются обломки рапиры, навсегда забытой кем-то из гостей. Её-то зачем поломали? Особая метка? Дать знать, кто в этом мире настоящий хозяин?..
– А где на самом деле твой компьютер?
– Да что-то забарахлил, я как раз отдала его в ремонт одному другу, сильному по этой части – соврала Лариса. Кому-кому, а Депову она поостережётся докладывать, куда взаправду делась её машина.
– Чужих бумаг, конвертов, пакетов или чего-нибудь подобного нет? Ты хорошо проверила?
– Навскидку ничего такого не заметила. А зачем оставлять мне чужое?
– Святая простота! Раз не нашли то, из чего против тебя можно состряпать дельце, значит, жди организации эрзаца. Вброса другими словами. До мелочей всё перебери – как бы эти друзья не припрятали у тебя наркотики. Хотя ты и проворонить можешь. Давай-ка я помогу.
И модный адвокат битых два часа тряс и перекладывал в квартире опальной журналистки все без исключения большие и малые предметы, выметал пыль из-под диванов и шкафов, шарил по кухонным и туалетным закуткам. Когда дело дошло до белья и прочих интимностей, Лариса запротестовала. Однако Александр Павлович настойчиво её урезонил:
– Мы с тобой не сегодня-завтра будем женаты, а ты зацикливаешься на таких житейских вещах!
Это «не сегодня-завтра» её больно кольнуло. Значит, он и не думает отступаться от бабы, которая так легко дала ему отставку и как может, вредит его хитроумным планам?..
Всё прояснилось, когда они, порядком заморенные, сели пить чай (не пропадать же принесённому десерту!) Депов снова вернулся к начатому. На этот раз он уже не спрашивал – требовал:
– Дела твои, Лорик, плохи. Я и не предполагал, что в тебя вцепится кто-то столь влиятельный. Несанкционированный обыск – это уже не шуточки. Благодари Бога, что рылись в порядке профилактики, и подарков не оставили. Иначе сидеть бы тебе уже в камере. Хотя… Можно попытаться это безобразие разрулить…
Лариса испытующе посмотрела на адвоката: куда это он клонит?
– Но, дорогая моя, при одном условии!!!
Глаза Александра Павловича жёстко блеснули:
– Завтра же мы регистрируем брак, послезавтра ты увольняешься с этой собачьей работы, а ещё через неделю уезжаем из города!
– Не получится…– глухо, не глядя на жениха, проговорила Лариса. Она, не переносившая ультиматумов, от Сашиной категоричности внутренне взбеленилась. Но нынешнее чужое вторжение в её личное пространство заставляло присмиреть. В конце концов, из «Обоза» она и так собралась уходить, в Москве её ждут в течение месяца. И Депову, принимая обручальное кольцо, она тоже не отказывала. Правда, надеялась ещё с полгодика покувыркаться с Колькой. Но милого её мальчишки больше рядом нет, так почему бы и не поторопить свадебку…
– То есть – не получится раньше, чем я отработаю суд по Златковскому.
Адвоката передёрнуло: опять она думает не о том! Ведь даже лишние три-четыре дня могут добавить больших неприятностей. Но, пожалуй, и ему в эти дни будет не до женитьбы: перед процессом следует подготовиться, а взбудораженный Крот всё время требует неотлучного присутствия при своей персоне.