– А, Лора! Проходи-проходи! – в голосе Бориса Ильича гудело ликование. – Мы тут как раз о тебе говорим! Ольга Ивановна только что поведала, как ты от Зауральского этого отделалась!

…Положим, не только что, и не Ольга Ивановна, а Ниткин сразу после брифинга – подумала Лариса, но сбивать радостного Бориного настроя не стала.

По обыкновению важные вещи главред обмозговывал коллегиально. Вот и сейчас кроме Гришиной он ещё притащил к себе Вешкину. Вознесённую в начальство вчерашнюю корректоршу Верочку Скок звать, видимо, постеснялся. Натаныча тоже нигде не наблюдалось.

Лариса стояла у дверей, не торопясь входить. Ей совсем не хотелось участвовать в этих пустых прениях.

– Вообще-то я по делу. Может, позже зайти? – прокладывала она дорожку к отступлению. Но Триш так отчаянно тряс головой, так просительно указывал на ближнее к его столу кресло, что Лебедевой ничего не оставалось, как недовольно плюхнуться в него.

– Нет, ты расскажи, расскажи товарищам, как так ловко просчитала Зауральский! Я ничегошеньки не заподозрил, Ольга Ивановна и бровью в сторону этого заказчика не повела, даже наш всезнающий Ниткин ни сном, ни духом. А ты, Ларочка, каким-то седьмым чувством почуяла неладное.

– А где он, Ниткин-то? – пропустив вопрос Триша, Лариса перевела тему.

– Доложился, что важные для газеты дела обделывает. Где-то по мэрии мотается.

– Ну да, ну да…Жаль, а то не меня, а его стоило бы кое о чём расспросить… – от Ларисиных слов веяло угрозой, но благодушный Триш ничего не замечал. – Значит, как просчитала?

Она глянула на хитрый прищур Гришиной, потом – в насторожённые глаза Вешкиной:

– Просто стала готовить заказную публикацию так, как прежние свои материалы. То есть собрала мнения сведущих людей. Эксперты в один голос и посоветовали отговорить Янселевича от публичного выступления. Как-то так.

– Это всё ясненько, – егозил на своём троне Борис Ильич. – Я другое не пойму: с чего Игорь к «Вечорке» метнулся?

– Это вам лучше знать. Ниткин, небось, о спектакле в Зауральском вам подробно доложил?

– Да-да, что-то такое он мне, кажется, говорил – морща лоб, промямлил главный. Вал повседневных забот начисто смыл из его перегруженной памяти этот разговор.

Это «что-то такое» едва не стоило ей бесславного увольнения! – зло подумала Лариса. Ну да кто старое помянет… Триш не цепляет её за опасные инициативы, и на том спасибо.

Борис Ильич между тем выдал коленце, от которого у Ларисы округлились миндалины глаз:

– Мы, Лебедева, тут посовещались, и решили, что правильно ты поступила. Теперь не мы, а «Вечернее Зауралье» на ушах стоит. А ты на премию наработала. Завтра можешь получить в бухгалтерии!

Гришина с Вешкиной часто заморгали – Триша, видимо, понесло. Ни с кем он не советовался, экспромт родился только что на волне бурной радости: в кои веки «Обоз» не вляпался ни в какой скандал. Но возражать начальственные дамы и не помышляли: поощрение строптивая Лорка заслужила!

Совещание закончилось, а Лариса не уходила, пережидая череду звонков, одолевших главного. Городской бомонд спешил обсудить с Борисом Ильичом последние сводки с финансовых фронтов. Наконец, телефонная канонада поутихла, можно было поговорить про Лёню.

Сегодня явно был её день: Триш расслабленно и покладисто, без обычного дёрганья выслушал просьбу и согласился, что Ивонину нужна передышка после болезни. Велел Лёне зайти завтра поутру с заявлением на отпуск. Лариса через ступеньку поскакала наверх – обрадовать друга-верстальщика. Ивонин слабым кивком поблагодарил Лебедеву, устало улыбнулся и положил на руки отяжелевшую голову.