– Да ладно тебе, Пол! – говорит она. – Каждому известно, что любовь толкает на глупости.

Лицом к лицу я вижу Беспредельную Дарлин насквозь. За помадой, тушью, шрамом от ветрянки на нижней губе, за девушкой и парнем я вижу человека встревоженного, смущенного, искреннего. Интересно, она тоже видит, что скрыто за моей маской? Видит любовный сумбур за липовым спокойствием? Про поцелуй в подсобке она может знать, только если это на лице у меня написано. Неужели у меня психоз так же удобочитаем, как у нее?

– Мы должны что-то предпринять, – говорит Дарлин. – Мы должны остановить Брака.

– Каким образом?

– Не знаю. Перво-наперво ты должен поговорить с Джони.

Ну вот, чуяло мое сердце…

– Хочешь, чтобы я сказал Джони, что Чак встречается с ней, чтобы насолить тебе?

– Может, не именно этими словами, но, по сути, так.

– И думаешь, она меня послушает?

– Милый, если она перестала слушать тебя, это будет проблемой номер один.

Я знаю, что тут она права.

– Ладно, – соглашаюсь я, предполагая, что Беспредельная Дарлин вздохнет с облегчением, но никакого облегчения в ней не чувствую.

– Вон они. – Беспредельная Дарлин показывает на Джони и Чака: те сидят в столовке, ухитряясь есть и тискаться одновременно. – Сейчас самое подходящее время.

Разумеется, я хотел бы разыскать Ноя (хотел бы ведь?), но отказать Беспредельной Дарлин не могу. Под ее бдительным взором я отправляюсь к Джони.

Джони даже не отлепляется от Чака, когда я появляюсь в поле ее зрения. Она позволяет ему запустить руку в задний карман ее брюк. Я с трудом сдерживаю громкое «фу-у-у!».

– В чем дело? – Джони ершится, значит, мое «фу-у-у!» получилось заметным.

– Мы можем поговорить?

– Да, конечно. – С места Джони не сдвигается.

– То есть не здесь.

Джони смотрит на Чака, который смотрит на меня.