Мы снова обнимаемся, и я чувствую, как момент утекает от нас. Мы переходим к следующему, когда придется открыть дверь и отправиться на урок. Наше «сейчас» реально, но это реальность изолированная. Это реальность сиюминутности, обособленного спокойствия. Стоит открыть дверь, жизнь вернется на круги своя. Мы снова запутаемся.

Знаю, Кайл ни о чем меня больше не попросит. Знаю, я забрал и присвоил часть его психоза.

Звонок на первый урок звенит даже в подсобке. Кайл вытирает слезы футболкой – получается не слишком изящно – и берет рюкзак с учебниками.

– Спасибо! – благодарит он.

– Да не за что, – отзываюсь я и тотчас жалею, что ответил именно так.

В коридоре мы разбегаемся. Искать Ноя теперь некогда, и в какой-то мере мне так легче.

Я рассчитываю пересечься с Ноем после первого урока. К тому времени наш момент с Кайлом кажется сюром высшей сюрности – вполне можно притвориться, что ничего не было. В руке у меня записка для Ноя, но он так и не появляется, чтобы ее взять.

«Со временем не повезло», – решаю я и после второго урока направляюсь прямиком в кабинет, из которого должен выйти Ной. Только он не ждет меня и там. Часа полтора назад я радовался, что сумел избежать встречи с ним, а теперь мне не по себе от мысли, что он избегает меня.

На следующей перемене я направляюсь не в кабинет, где у Ноя был третий урок, а в тот, где у него будет четвертый. И мы действительно пересекаемся. Ной вроде бы рад меня видеть, но рад ли он на самом деле, я не уверен. Он берет у меня записку и говорит, что нужно «сконтачиться» за ланчем.

Мне он ответную записку не передает.

Я переживаю из-за этого по пути на ланч, параллельно гадая, как поведет себя Кайл, когда мы встретимся снова. Сама рассеянность, я бреду в столовую, но меня перехватывает Беспредельная Дарлин.

– Нам необходимо поговорить сию же секунду! Я в жуткой ярости! – восклицает она.

«Ну началось!» – думаю я. Беспредельная Дарлин наверняка выяснила, что попала в один комитет с Трилби Поуп. И она явно обиделась.

– Моей вины тут нет, – оправдываюсь я.

– Откуда ей тут взяться? – спрашивает Беспредельная Дарлин, искоса на меня взглянув. – Ты же не помогал Браку вскружить Джони голову! Сбылись все мои опасения! Брак – нелюдь, он просто нелюдь!

– О чем это ты? – уточняю я.

– Боже, ты что, не в курсе? Вчера мы с Браком поцапались, и всплыла неприглядная правда. – Беспредельная Дарлин выдерживает драматическую паузу, но потом, сообразив, что я по-прежнему в непонятках, продолжает: – Так вот, случилось все в автобусе, на обратном пути с игры в Пассаике. Брак ехал мрачнее питбуля, потому что считал: я сыграла неправильно. Пожалуйста, имей в виду, что мы все равно выиграли, хотя суть не в этом. Какая-то моя фраза вывела Брака из себя, вот честно, не помню, какая именно. Брак ляпнул что-то вроде «Мы набрали бы больше очков, если б ты больше на меня ориентировалась». «Милый, ты же сам понимаешь: на тебя я больше не ориентируюсь», – парировала я. Брак зло ухмыльнулся и сказал: «Я так и так очки набираю, ты не помешаешь мне, хоть лопни». «Поэтому ты так себя ведешь?» – спросила я. Брак ухмыльнулся еще шире, в глазах у него полыхала лютая злоба. И я поняла. Дело в этом. Не в Джони. Не в любви. Брак мстит мне. Он собирается обидеть кого-то из моих друзей, и я буду неправа, если не попробую сорвать его планы. Он ненавидит нас, Пол, можешь не сомневаться.

Даже для Беспредельной Дарлин это чересчур.

– По-твоему, Джони не раскусила бы Чака, если бы он закрутил роман с ней из мести?

Беспредельная Дарлин кладет мне руку на плечо и заглядывает в глаза.