5

Кенена Саурбекова районное отделение МГБ знало особо — как лицо, неоднократно менявшее свое имя и фамилию. Многие жители Калмык-Куринского уезда звали Саурбекова Амиром Амрекуловым. Еще раньше он известен был там под фамилией Утегенова. Галиев и Шайгельдинов, исполняя указания майора Куспангалиева, — теперь уже начальника управления, назначенного на эту должность после отъезда Игидова на работу в Тульское управление МГБ, — занимались выяснением причин этих «превращений». Не связаны ли они с тем, что Саурбеков проводит враждебную Советской власти работу?

— Уже свыше года Саурбеков проживает в Иссыке. Его квартира стала караван-сараем для многочисленных родственников жены, проживающих в Нарынкольском районе и совершающих частые поездки в Алма-Ату, — рассказывал Райхан Галиевич Куспангалиеву и Николаеву, которые остановились у него по пути в пограничные районы. — Эти родичи проживают где-то неподалеку от Нарынкола, и капитан Каунышбаев смог бы помочь нам узнать о поведении Саурбекова в этом селе. Оказывается, после перехода границы он гостил там у тестя два месяца с лишним.

— Да? — удивился майор.

— Мы узнали об этом от Каунышбаева, — поспешно добавил Галиев.

— Тогда уместно будет съездить и на пограничную заставу, поговорить с теми, кто участвовал в задержании Саурбекова и его жены. Может быть, о них еще, на наше счастье, помнят, — заключил Куспангалиев. — Ну, в путь.

Новый газик едва тащился по не очищенной от накануне выпавшего снега дороге, которая то узкой прямой лентой пересекала долины, то виляла по глубоким ущельям гор. Встали. Снежные заносы то и дело преграждают им путь. А кругом, насколько видит глаз, нет даже признаков человеческого жилья. В стороне, у оврага, мышкует лиса. Видно, уже сытая, с большим пушистым хвостом, она подпрыгивает время от времени вокруг обреченной жертвы.

Но вот еще одна цепь гор, надрывно ревет мотор. Много раз до этого подъема и сейчас, подваживая плечами и толкая вперед машину, кричали они дружно: «Взяли, еще раз…» Совсем недалеко усадьба колхоза, но пока добрались до первой бригады, наступил вечер. Здесь оставили машину и дальше поехали уже на колхозных санях-розвальнях. Тройка резвых лошадей далеко за полночь доставила их, совсем промерзших, к цели, к предгорью Хан-Тенгри. К счастью, Дабыл Каунышбаев, недавний фронтовик, не раз сам переживавший дорожные передряги, у себя дома быстро отогрел их чаем, а позже, к утру, и бесбармаком.

Затем Куспангалиев с Николаевым побывали на пограничных заставах. Проанализировав многочисленные случаи нарушения границы, выявили трех реэмигрантов — Жануазака Орманова, Кенжеша Асанова и Барака Мурзалиева, которые жили в одном Калмык-Куринском уезде с Кененом Саурбековым. А по возвращении в районное отделение удалось установить, что все трое являются и земляками жены Саурбекова. В списках перебежчиков нашлись данные и о том, что Орманов, Асанов и Мурзалиев выехали на жительство в Энбекши-Казахский район. В этот же день о них был ориентирован капитан Галиев.

— Двое из них — Орманов и Мурзалиев сейчас находятся в колхозе «Чавар», а Асанов — в самом Иссыке. До сих пор Асанов нигде не работает, живут спекуляцией. Саурбеков сам называет их своими земляками, — докладывал Галиев майору по телефону спустя два дня.

— Итоги проверки сообщите в отделение Николаева. Возможно, придется допросить их в качестве свидетелей, — сказал майор Галиеву и, повесив трубку телефона, потирая замерзшие руки, подошел к печке. В кабинете Каунышбаева, где занимался Куспангалиев, печь обдавала жаром, да и в других кабинетах топили тоже хорошо, но одновременно ощущалось, как веет холодом от стен. Окна заросли не инеем, а уже толстым слоем льда, через который не видно было улицы.

Но вот пришел Каунышбаев, который ходил в аулсовет и милицию. Он разделся, повесил полушубок, ловко оправил гимнастерку, увешанную боевыми орденами, медалями, и уселся у края стола. Вновь пошел разговор, сначала о Дарии, жене Саурбекова.

— Похоже на то, что Саурбеков у нее второй муж, — начал свой доклад Дабыл Каунышбаевич. — В посемейной книге есть отметка, что отец отдал ее замуж еще девочкой за Абдраима Султанова, а тот увез в Синьцзян. Было это в начале гражданской войны. Здесь сейчас проживает ее отец Мурат Валиев, пастух колхоза «Костюбе». Со слов председателя аулсовета, когда Дария и Кенен Саурбековы гостили у отца, он мельком слышал — от кого, именно, вспомнить не смог, — что Саурбековы из Калмык-Куринского уезда бежали. Свое хозяйство оставили зятю Турсуну Исабекову и дочери Халиме, которые проживают в местечке Аксу.

— А чем сам Саурбеков объяснил свой приезд в Советский Союз? — спросил майор.

— Я не знаю.

— Он якобы, — сказал Николаев, — боялся налета гоминьдановских карателей, действующих в Илийском округе против частей национально-освободительного движения.

— А когда они перешли границу?