Я поморщилась, вспомнив о том ударе, а от воспоминаний о Бретте, идущем к отелю от меня, защемило сердце. И наконец самая странная деталь: Дженни. Я вспомнила, как согласилась на ее предложение меня подвезти, и улеглась в постель ночью. Но что случилось между двумя этими событиями – мне было невдомек. Мозг словно бы перегрузился информацией и решил отключиться.

В дверь постучали, и мама просунула голову в комнату.

– Наконец проснулась! – она вошла внутрь, подняла все жалюзи, несмотря на мои протесты, достала из шкафа чистую одежду. – Вставай, прими душ и приходи завтракать. Там тебя кое-кто ждет. – Сказала она и ушла, не дав мне возможность спросить, кто же. Это мог быть лишь один человек: Бретт. Получается, он сейчас сидит на кухне, один на один с мамой.

Никогда еще я не мылась так быстро.

Десять минут спустя окровавленное платье оказалось в корзине с грязным бельем, моя кожа вновь сделалась чистой, а волосы перестали пахнуть травой. Я торопливо вбежала на кухню – Бретт и так уже слишком много времени провел наедине с мамой, и надо было скорее вмешаться в их беседу. Вот только за столом меня ждал не Бретт. А Дженни.

Я замерла на пороге. Мама и Дженни одновременно уставились на меня. Я почувствовала себя зверушкой в зоопарке. Интересно, что же сейчас вытворит Бекка?

– Ты голодна? – спросила мама как ни в чем не бывало. – Я испекла банановые панкейки. Твои любимые. – Я и впрямь очень их любила, но была до того сбита с толку, что даже думать о еде не могла. – К нам тут Дженни зашла, – продолжала мама, когда стало понятно, что нарушать молчание я не собираюсь. – Она мне рассказала о том, что вчера произошло в семье Бретта. Ужасная история. Надеюсь, он в порядке.

Прекрасно. То есть, новость потихоньку облетает Крестмонт.

– Я хотела удостовериться, что с тобой все хорошо, – сказала Дженни. Заметка для себя: чтобы она вновь со мной заговорила, потребовалась трагедия городского масштаба. – Вчера ты была в шоке. Пока мы ехали сюда, ты ни слова не проронила.

Мозг еще силился осмыслить эти внезапные события, как вдруг моя мама посмотрела на часы и решительно поднялась со своего места.

– Мне пора в пекарню, – объявила она. – Вы тут одни справитесь, а, девчонки? – должно быть, в ответ я кивнула, потому что дальше мама сказала: – И вот еще что, Бекка: если будешь общаться с Бреттом, передай ему, что наши двери для него всегда открыты. Сомневаюсь, что ему сейчас уютно в родных стенах.

– Конечно, мам. Спасибо.

Она ушла. Без нее стало трудно поддерживать разговор, играть роль эдакого посредника.

Молчание прервала Дженни.

– Мне всегда нравилась твоя мама, – призналась она. На ее тарелке лежал недоеденный «котик с вареньем». – Круто, что она пытается участвовать в твоей жизни… – тут Дженни встретила мой взгляд. – И ее кулинарные навыки здорово прокачались! Я в это не особо верила, пока не попробовала «котиков».

– Зачем ты приехала? – спросила я. Вопрос прозвучал резче, чем я рассчитывала.

Пожалуй, стоит хотя бы изобразить радушие. Все-таки вчера она, по сути, спасла меня от ночных блужданий по городу.

– Я ведь уже ответила на этот вопрос. Я хотела удостовериться, что после вчерашнего с тобой все в порядке.

– С какой стати?

Она поморщилась.