С моста дунул свежий ветер, ласково треплющий кудри, осыпанные лёгким снежком. И сияли долгие, долгие звёзды, которые служили болезненным напоминанием прошлого.

Охваченный беспричинным унынием, я купил ледянку, чтобы скатиться с горки, окружённой густой толпой. Я беззвучно скользил по гладкому льду и в конечном итоге остался один на пустой площадке. Казалось, исчезли визжащие дети. Стих гомон.

В наступившей тишине плясали Тени. Не оставляла меня их чернота, глубокая, как тихий омут.

Алина вернулась с мамой в мрачном расположении духа.

Она упрямо молчала, когда я нарочно часто приставал, и угрожающе шипела, если мои руки обхватывали в шутку её напряжённую спину.

– Паша, не надо! Не надо, говорю тебе! – чуть ли не всхлипывая, умоляла Алина. – Зачем шутишь? Неужели не видишь, что я не хочу?

– Мама тебя разозлила?

– Нет.

– Ты была страшно весёлой, а теперь сердишься, щёки надула, как хомяк. Это очень непохоже на тебя. Объяснишь? Она доставала?

– Ничего она не делала, – ответила Алина с вымученной улыбкой. – Хорошо, я скажу. Отойдём от Екатерины.

За самодельной палаткой, где разливали домашнее варенье, витал запах кислых слив.

– Мне, конечно, стоило промолчать. Но это ты, а не какой-нибудь паренёк с улицы. Я молчать не стану. Мама чувствует, как ты отдаляешься от неё.

– Это всё? – прервал я с раздражением. – Она сама не идёт на контакт. Она отдаляется.

– Екатерина утверждает, что ты… Я давно вижу, что вы не любите друг друга.

– Как же не любим?

– И мне больно, что вы не близки. Может, признаешься, в чём дело? Что стряслось на конкурсе? Ты был явно не в себе. И сейчас как будто сам не свой, – вымолвила Алина со слезами на глазах. – Не упрямься, прошу!

– Да ну хватит давить на жалость!

Подавшись за палатку, она в мягкой, деликатной манере взяла меня за руку. Я сжалился над её бедным сердцем и открыл тайну, что тяготила мою душу, рвавшуюся на части.

Как только я с вымученной гримасой опустил ладонь, Алина отвернулась, чтобы не закипеть от возмущения, появившегося в ходе откровенного признания.

– Балбес ты, Паша. Смешной и глупый.