Решив, что меня посетила Мать, я в испуге рванул на второй этаж, перескакивая через непомерно широкие ступеньки. Они всё не кончались, и я думал, что скоро споткнусь и упаду на долгой лестнице, пока не показалась крохотная комната с керосиновой лампой около кровати. Вблизи я рассмотрел, как к ней на тонкой паутине спускался тёмный подвижный паук, и застыл в углу, задержав дыхание. Неизвестно, сколько я томился в ожидании какого-нибудь явственного звука.

Примчался Марк. Нисколько не запыхавшийся, с мрачным лицом, полным непонимания, он забрал фонарик. Моё тело трепетало от ужаса.

– Чего чудишь?

– Там женщина… Женщина очень древняя, как… Нет, не иди туда, прошу, не ходи! Не надо! – твердил я беспрерывно. – Она там? Она сейчас поднимется, сейчас поднимется и вытащит! Нам не спрятаться! Давай бежать? Через окно, я открою!

– Куда прыгать собрался? Убиться хочешь? Тебе это просто привиделось. Вьюга очень жуткая, правда, мне самому не по себе от мысли, что кто-то скрывается в ней, – запнулся Марк. – Тебе привиделось, всё привиделось.

– Да ну!

– Я покажу тебе владельца дома.

– Это не она?

– Он никакая не женщина, а охотник.

– Что с его одеждой?

– Ты имеешь в виду, выглядит ли он подозрительно? Нет, не выглядит. И одет сносно.

Марк вышел из комнаты, и я последовал за ним с поразительным рвением.

Внизу уже горел желтоватый свет. На диванчике с засаленной обивкой устроился крупный седой мужчина с весьма внушительными неряшливыми усами и мясистыми щеками, алыми от холода. Он чистил длинное ружьё, шумно дышал, как после изнурительной погони. Марк представил меня человеку и я, к своему глубокому счастью, не увидел в нём безобразной Матери. Анатолий снял плотную верхнюю одежду из звериной шкуры, валенки с резиновой подошвой и прислонил ружьё к креслу с изогнутыми подлокотниками. Он прошёл к комодам, раскрыл один из них и предложил заморить червячка.

Анатолий вынул мясные консервы, а к ним нож с деревянной ручкой. Откупорив жестяные банки и оставив их на складном столе, он отлучился в спальню, чтобы достать из закромов бутылку пива.

– Всякие бродят.

– У вас крали продукты? – спросил я с едва уловимой усмешкой.

– Забрали зимние сапоги, коробок спичек, прихватили добротную шапку. Тут и парочка оставляла записку, мол, так и так, холодрыга снаружи, извините, что слякоть развели, выхлестали водку и забрались в постель с грязными носками. Поэтому я спрятал многое, жратву за мусорное ведро. Вот, оставил одеяло. Оно жалкое, впрочем. Если кому полезно, пускай укрываются на здоровье.

Мы приступили к консервам. Анатолий с удовольствием залпом опустошил половину пива.

– Вьюга успокаивается. Вы далеко зашли. Зима красивая, прямо-таки королевна сезонов.

– Она замечательна, – вставил реплику Марк. – Вы так гостеприимны.