– Ты пока найди, чем можно согреться, – проговорил я и дрожащими пальцами вытащил телефон. – Вот, держи фонарик. Проверим заодно, как дела с сетью.

– Хорошо. Я быстро.

Он распахивал ящики и дёргал в отчаянии за шкафы, всё переходил к новым тумбам и проверял их содержимое, пока не прошмыгнул на второй этаж.

Вконец продрогший, я пересел на облезлый диван, где сжался в комок и загляделся на стёкла, разрисованные ажурными узорами.

Марк вернулся с телефоном и толстым клетчатым одеялом, что пестрело неровными заплатками.

– Оно лежало на кровати. Хозяева, надеюсь, не рассердятся на нас.

– Их, кажется, не бывает зимой, – прошептал я еле слышно. – Еды же нет?

– Не-а. Там одни пустые бутылки, банки и картонные коробки. Сети нет.

– Мы не можем позвонить.

– Что делать, Паша? – спросил он растерянно.

– Давай подождём. Накрой скорее, а не то я окочурюсь!

Мы закутались покрепче одеялом.

Незримые иглы стали вонзаться в значительно потеплевшие пальцы, я маленько согрелся.

– Наверху стоит лампа. Здесь одна такая же есть. У нас всего один фонарик.

– Ты тщательно всё осмотрел?

– Да. Мы не останемся здесь надолго, это точно, – проговорил решительно Марк. – Родители будут тревожиться, если мы не вернёмся к вечеру. Не стоило нам уходить так далеко. Ой, не стоило!

– Ты никогда не был в этом доме?

– Куда там? Я даже за ручей не ходил. Мне было скучно одному любоваться им, – признался он и положил усталую голову на спинку дивана. – Не играл так весело в снежки. А я их обожаю!

– Потому что у тебя фамилия снежная, вот ты и любишь снежки. Дом, кстати, как из сказки о чародейке.

– Откуда знаешь о ней?