Грек пожал и поцеловал ей руку.
— Я снова стану христианином и свободным человеком! Синьора, можете располагать моей жизнью.
— Я, наоборот, предпочту ее поберечь, Никола. В эту проклятую войну полегло и так слишком много христиан, чтобы еще кем-то жертвовать.
В этот момент подошел папаша Стаке, переваливаясь на мощных ногах, как старый медведь.
— По морю рыскает какой-то любопытный, — сообщил он.
— Что вы хотите этим сказать, папаша Стаке?
— Я заметил на горизонте две светящиеся точки.
— Мы уже находимся в акватории Хусифа, — сказал грек. — Может, это патрулирует один из кораблей паши?
Он ухватился за бакштаг, вскочил на фальшборт и оттуда долго смотрел на север.
— Да, — сообщил он. — Какой-то корабль движется на рейде. Может быть, кто-то предупредил племянницу паши о наших планах?
— О них знает только Мулей-эль-Кадель, но не думаю, что этот человек способен нас выдать после того, как проявил к нам такое великодушие, — заметила герцогиня.
— На какой высоте вы видите эти светящиеся точки, можете сказать? — спросил папаша Стаке, повернувшись к греку.
— Мы пока слишком далеко, чтобы о чем-то судить. Но, во всяком случае, не думаю, что это галера.
— И что вы намерены делать? — спросила герцогиня.
— Плыть дальше. Наш галиот идет со скоростью ветра, его так просто не догонишь. Если мы увидим, что нам угрожает опасность, повернем на другой галс и уйдем в открытое море.
— Я велю на всякий случай зарядить кулеврины, — сказал подошедший Перпиньяно. — Есть на борту артиллерист мне в помощь?
— Они все солдаты, — ответил грек. — Все умеют обращаться и с аркебузами, и с пушками. Они вместе с венецианцами сражались в Негропонте, на Родосе и в Кандии. Давайте пойдем на шканцы, оттуда лучше видно.
— А мы с Эль-Кадуром займемся оружием, надо быть наготове, — сказала герцогиня.
Галиот под умелым управлением Николы, который снова встал к штурвалу, сменив Симоне, быстро шел к рейду. От бухты отделялся небольшой полукруглый полуостров, сильно выдававшийся в море.
На горизонте появились смутные очертания высоких гор.