Папаша Стаке внимательно вглядывался в огни, которые, казалось, перестали двигаться, словно корабль после краткой вылазки в море встал на якорь у берега.
— Огни сидят слишком низко, — сказал он вдруг. — Это никак не может быть галера: ставлю цехин против турецкой фески. Никола, прикажите погасить наши огни.
— Мы их завесим куском паруса.
— Входим в бухту? — спросила герцогиня.
— Сначала посмотрим, с кем имеем дело, синьора, — ответил грек. — Подходите медленно, папаша Стаке.
Помощник капитана уже собрался уменьшить ход, как вблизи бухты сверкнула вспышка и прогремел выстрел.
Папаша Стаке, Перпиньяно и Никола прислушались, но знакомого свиста снаряда не услышали.
— Нас обнаружили и приказывают удалиться, — сказал папаша Стаке.
— А я разглядел, с каким кораблем нам предстоит иметь дело, — сообщил Никола.
— Галера?
— Нет, это шебека, и на борту у нее вряд ли больше двенадцати турок.
— Удобный случай прорваться, — заметил папаша Стаке. — Как думаете, Никола, они нас пропустят?
— Гм… Сомневаюсь. Они сначала пожелают узнать, кто мы такие, потом будут долго задавать разные вопросы, а это опасно.
— И что вы предлагаете? — спросила герцогиня.
— Пойти на двух наших шлюпках на внезапный абордаж и захватить шебеку.
— А у нас хватит сил?
— Здесь мы оставим только двоих матросов, синьора. Этого будет достаточно, чтобы охранять галиот. Сделаем вид, что подчинились и повернули в море.
Корабль быстро поменял галс и, пока моряки снимали с фонарей кусок паруса, направился к оконечности мыса, чтобы заставить турок поверить в то, что меньше всего на свете им хочется подставиться под кулеврины.
Однако, едва завернув за мыс, галиот остановился, и на воду спустили две шлюпки. У всех уже были наготове пистолеты, аркебузы и холодное оружие.
— Вы, папаша Стаке, командуете первой шлюпкой. В нее сажусь я, Перпиньяно, Эль-Кадур и шестеро человек из экипажа, — приказала герцогиня. — Вы, Никола, командуете второй шлюпкой, вместе с четырьмя матросами. Идем на абордаж неожиданно и начинаем стрелять не раньше, чем окажемся под самой шебекой.