Лейтенант собирался свернуть в узкую улочку, ведущую вдоль разрушенных домов, как вдруг от колонны отделился человек в живописной форме командира янычар и решительно преградил ему дорогу.

— Эй, эй! — послышался чей-то насмешливый голос. — И куда это направился Эль-Кадур? На улице темно, но мои глаза хорошо видят в темноте.

Эти слова были сказаны не по-турецки, а на ужасающем венецианском диалекте, с сильным иностранным акцентом.

— Кто ты? — спросил лейтенант, отпрыгнув назад и распахнув плащ, чтобы удобнее было вытащить ятаган.

— Эль-Кадур и друзей тоже убивает? — поинтересовался капитан янычар с издевкой. — Ты так дикарем и остался?

— Ты обознался, — ответил лейтенант. — Я не Эль-Кадур, я египтянин.

— Значит, вы тоже пожертвовали своей верой, чтобы спасти шкуру, синьор Перпиньяно? Так-то лучше, сможем снова сыграть в зару.

У лейтенанта вырвался крик:

— Капитан Лащинский!

— Нет, Лащинский умер, — отвечал поляк, хотя это был, несомненно, он. — Теперь меня зовут Юсуф Хаммада.

— Лащинский или Хаммада — все равно ты отступник, предатель, — с глубоким презрением бросил лейтенант.

Лащинский грубо выругался, а потом снова заговорил с приторной, издевательской интонацией:

— Кому же понравится расстаться с жизнью? Если бы я не согласился стать мусульманином, моя голова была бы сейчас в другом месте, а не на плечах. А вы что тут делаете, да еще в шкуре Эль-Кадура? Честное слово, пока я не услышал ваш голос, я вас принимал за араба Капитана Темпесты.

— Что я тут делаю? — замялся венецианец, не зная, что ответить. — Да ничего, прогуливаюсь по развалинам Фамагусты.

— Шутить изволите?

— Может, и так.

— Разгуливать в одиннадцать ночи по городу, где полным-полно турок, которые с удовольствием содрали бы с вас кожу? Да ладно, лейтенант, карты на стол, вы напрасно мне не доверяете. Я еще не стал до конца мусульманином, и по мне, так пророк еще тот жулик, не верю я ни его пресловутым чудесам, ни Корану.

— Потише, капитан. Вас могут услышать.

— Мы одни. Турки, по крайней мере настоящие, спят. А скажите-ка, что сталось с Капитаном Темпестой?

— Не знаю, думаю, его убили на бастионах.