— Мое имя ни о чем тебе не скажет, — ответил араб. — Меня зовут Эль-Кадур.

— Мне кажется, я тебя уже где-то видел.

— Возможно.

— Тебя послал Хусейн-паша?

— Нет, я соврал.

Мулей-эль-Кадель отступил на два шага, быстро схватившись за рукоять сабли, но не вытащил ее из ножен.

Эль-Кадур жестом успокоил его и быстро проговорил:

— Не думай, что я пришел сюда посягнуть на твою жизнь.

— Тогда почему ты солгал?

— Потому что иначе ты бы меня не принял.

— Что же заставило тебя воспользоваться именем паши Хусейна? Кто тебя послал?

— Женщина, которой ты обязан жизнью, — со значением ответил Эль-Кадур.

— Женщина?! — удивленно вскрикнул турок.

— Вернее, благородная дама-христианка, принадлежащая к высшей итальянской знати.

— И я обязан ей жизнью?

— Да, Мулей-эль-Кадель.

— Да ты сошел с ума. Я никогда не был знаком ни с одной итальянской аристократкой, и ни одна женщина никогда не спасала мне жизнь. Дамасский Лев способен спасти себя сам, не прибегая ни к чьей помощи.

— Ты заблуждаешься, Мулей-эль-Кадель, — спокойно сказал араб. — Если бы не великодушие этой женщины, не бывать тебе при штурме Фамагусты. Ведь твоя рана еще не зажила.

— Да о ком ты говоришь? О том юном капитане, что выбил меня из седла?

— Да, о Капитане Темпесте.