— Спит. Не будем его будить, синьор Перпиньяно. Ему очень нужно как следует отдохнуть. Взгляните на него.

Лейтенант собрался подойти, но тут герцогиня, разбуженная шумом, открыла глаза.

— Перпиньяно! — радостно воскликнула она, всплеснув руками. — Как вам удалось живым уйти от турок?

— Чудом, Капитан Темпеста, — отвечал венецианец. — Если бы они меня нашли, вы бы меня здесь не увидели. Но нескольким беглецам удалось спрятаться в развалинах, а всех остальных зарезали. Проклятый Мустафа никого не пощадил.

— Никого! — Голос герцогини сорвался от ужаса и тоски. — Даже командиров?

— Даже командиров, — отвечал лейтенант, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. — Этот мерзавец-визирь собственноручно отрезал правое ухо и отрубил руку доблестному Брагадино, а потом велел на глазах у янычар содрать с него кожу. С живого.

— Какая гнусность! Какой позор!

— А потом велел отрубить головы Асторре Бальоне и Мантиненго, изрубить на куски Тьеполо и Маноле Спилотто и бросить их тела на съедение собакам.

— Боже мой! — вскрикнула герцогиня и закрыла глаза руками, словно стараясь отогнать страшное видение.

— А остальные, синьор лейтенант? — спросил Эль-Кадур.

— Убиты все. Мустафа помиловал только женщин и детей, которых увезут в Константинополь в рабство.

— Значит, конец Льву Святого Марка? — простонала герцогиня.

— Знамя Адриатической республики больше никогда не взовьется над Кипром.

— Неужели никто не попытается поквитаться за такое сокрушительное поражение?

— Настанет день, Капитан Темпеста, и корабли Венецианской республики отплатят этим азиатским тиграм по заслугам. Венецианские галеры еще зальют Архипелаг турецкой кровью, будьте спокойны. Светлейшая республика смоет с себя позор, и Селим Второй ответит за неслыханные зверства своего великого визиря.

— Но Фамагуста превратилась в кладбище.

— В ужасающее кладбище, Капитан Темпеста, — отвечал венецианец с глубоким волнением в голосе. — Улицы завалены трупами, а на разрушенных стенах устроили страшную выставку голов тех, кто жил в городе и храбро его защищал.

— А вам-то как удалось избежать турецких сабель?

— Я уже сказал, по чистой случайности, просто чудом. Когда все было кончено и янычары ворвались на бастионы, которые уже никто не защищал, я побежал за теми немногими уцелевшими, кто бился за ротонду бастиона Сан-Марко. Я бежал как сумасшедший, не зная, где смогу найти убежище, и уже считал, что погиб, как вдруг из развалин дома послышался голос:

— Эй, парень, сюда!