— Ваш сын.

Старый воин вздрогнул и с минуту не сводил с албанца глаз, все еще живых и полных огня.

— Мой сын… здесь? — запинаясь, воскликнул он.

— Да, эфенди.

— И он тоже узник?

В голосе паши прозвучала тоска.

— Он хозяин замка, по крайней мере пока сюда не явится эскадра Али-паши.

— В каком смысле — хозяин?

— Об этом он вам расскажет сам.

— А как вы сюда добрались?

— На венецианских галерах.

— Значит, Мулей знал, что меня схватили?

— Да, эфенди.

— И сразу решил меня спасти. А его жена? А сын?

— Вы спросите об этом Мулея, он через несколько минут будет у вашего ложа.

— Он по-прежнему христианин?

— По-прежнему, эфенди.

— И правильно поступает. Я бы тоже отрекся и от Магомета, и от Корана. Позови моего сына. Я не виделся с ним три года.

— Я к вашим услугам, господин, — сказал Мико. — Сохраните мое оружие.

— Оставь мне только ятаган, у меня еще достаточно крепкая рука, чтобы рубить головы.