– Что все это значит? – без предисловий начал король. – Я требую объяснений.

– Требуете, ваше величество? – Гвин усмехнулась.

– Я требую объяснений всему, что происходит под моей крышей, – сурово повторил монарх. – Что все это значит?

– А что вы видите, мой король? – Адептка скопировала его позу, так же скрестив руки на груди.

– Я вижу зарвавшуюся девчонку, которая не ведает границ дозволенного! – сердито выпалил Бариан Мейхарт. – Она вмешивается в дела, которые ее не касаются. Не соблюдает приличий. Уезжает и приезжает когда вздумается и с кем вздумается. Заявляется на праздник в, – он поджал побелевшие губы, подбирая слова, – вопиющем виде!

Бариан Мейхарт взмахнул рукой. Указал на огромного паука на ее платье.

– Думаешь, я не раскусил провокации? – Его щеки покрылись красными пятнами от вскипающего гнева. Бедняга-король сдерживался из последних сил, чтобы не сорваться на крик.

– Вы о гербе дома Хагмор, ваше величество? – Гвин сделала пару шагов к королю.

Монарх инстинктивно отступил, но промолчал.

– Вы ведь знаете его, не так ли? – продолжала адептка, не сводя глаз с лица правителя. – Это герб прежних хозяев Нордвуда. У него столько же прав находиться на празднике Йоля, как и у прочих гербов в зале. Не согласны? Золотой паук на черном поле. Герб Ашады Норлан. Вернее, Ашады импери Хагмор. Той самой колдуньи, что вы загубили.

– Что ты несешь? – тихо процедил король. Словно боялся, что их услышат.

– Хотите мою версию случившегося? – Гвин прошлась по комнате, остановившись лицом к карте и спиной к оторопевшему свекру. – Вы повстречали жену лесника. Она представлялась всем лесной ведьмой. Женщина с вами сблизилась, даже показала единственное место, где висит этот герб. Она водила вас в Терновый Бастион. Так вы узнали, что Ашада – импери. Хозяйка земель по праву крови. Ашада хотела вернуть своему роду Нордвуд. Вы пообещали ей, что расстанетесь с женой. Вступили в связь. Но когда пришло время выполнять обещание, скинули Ашаду в море. – Гвин повернулась к королю и отчеканила: – Это вы убили ее, чтобы избавиться от импери в своих землях.

– Что ты несешь? – прошипел мужчина. И добавил еще тише: – Я любил ее. И никогда бы не тронул. Она сама бросилась с утеса.

Гвин устало потерла виски. Покачала головой.

– Ашада бы никогда не наложила руки на себя. А знаете почему? – Адептка вздохнула. – Бедная женщина слишком любила сына. И мужа. На вас ей было наплевать. От вас ей была нужна лишь корона. Законное право на трон, а не просто старая сказка про импери. Возможно, вы даже догадались об этом. Но на тот момент вы уже изменили жене. Кроткой и послушной королеве, которую должны были уважать. И потому убили Ашаду Норлан. Столкнули с галереи над морем. Надеялись, что волны смоют следы вашего позора…

– Это все не твое дело! – внезапно рявкнул король. – Не лезь в то, чего не смыслишь!

От неожиданности Гвин вздрогнула и уставилась на него с удивлением.

Бариан Мейхарт подошел к невестке вплотную быстрыми решительными шагами. Руки, сжатые в кулаки, были опущены вдоль тела, но плечи напряжены. Он навис над ней. Так, что Гвин даже почувствовала на лице его дыхание с нотками выпитого вина и съеденной свинины с чесноком. Монарх сдерживал себя из последних сил. Стало совершенно понятно, что рыжая стерва наступила на все самые больные мозоли разом.

Он выдавливал из себя слова холодно и зло:

– Твое дело – сидеть в своей башне, рожать детей Кевендилу и охранять Нордвуд. Лечи крестьян и выслушивай их нытье. – Глаза Бариана Мейхарта налились кровью. Губы презрительно скривились, когда он изрек: – А вообще странно, знаешь. Уже почти середина зимы, а ты еще не беременна. Поторопилась бы с этим, девочка. – Он понизил голос: – Только следи, чтобы ребенок не оказался черноволос. Иначе у тебя будут проблемы.