– Вы защитили нас от нежити.

– Спасли мою дочку от хвори.

– Никому ни разу не отказали, коли человек просил помочь.

– Да мы готовы заново своими руками отстроить весь Архейм для вас одной!

– У нас нет выбора. Наш долг – следовать королевской воле.

– Просто вернитесь в свои покои. И мы сделаем вид, что ничего не было.

– Не убивайте нас, пожалуйста.

Последнюю фразу пролепетал тот же младший стражник с выражением глубокого страдания на лице.

Гвин тяжело вздохнула. Все вышло куда сложнее, чем она предполагала. Более всего, конечно, удивили свекор и отданный им приказ.

– Ну и что вы мне сделаете, мальчики? – Адептка сокрушенно покачала головой. – Сожжете ведьму-предательницу на костре по приказу короля?

Она криво усмехнулась. Хмыкнула замерзающим носом.

– Запрем вас в вашей башне? – предположил вслух один из стражников. Фраза прозвучала скорее как вопрос, а не предложение.

Окажись на их месте другие люди, чужие или менее добросердечные… да будь перед ней сам Бариан Мейхарт, Гвин уж точно прибегла бы к иным мерам. Но как поступить с солдатами Высокого Очага, придумать она так и не успела.

Потому как вопрос разрешился сам собой.

В следующее мгновение громадные, окованные железом ворота задрожали. Воздух загудел. Дрожь прокатилась по земле. А следом раздался звериный рев, такой яростный и оглушительный, что бравая стража позажимала уши и заозиралась по сторонам в ужасе.

Ворота сорвало с петель и швырнуло внутрь дворика, с треском ломая сани гостей.

А затем в облаке снега и каменной крошки на территорию замка вбежал огромный черный медведь. Он встал на задние лапы и снова заревел, обнажая громадные клыки. От его рева задребезжали стекла и посыпалась черепица.

– Прошу прощения, мальчики, но это за мной, – пробормотала Гвин, воспользовавшись возникшей неразберихой.

Она оттолкнула ближайшего стражника и побежала к медведю. Нужно было убраться быстрее, чем они схватятся за оружие.

Стоило адептке приблизиться, как зверь опустился на все четыре лапы и позволил ей залезть к нему на спину. В платье это было сделать непросто, но выбора не оставалось.