Разрыв Белоцерковского договора неминуемо вел к возобновлению военных действий. Они начались в конце марта 1653 г. наступлением отряда в 15 тысяч человек под командой известного и талантливого польского полководца С. Чарнецкого. Имея огромный численный перевес, поляки вторглись в Брацлавщину и безжалостно вырезали местечки. Оборону организовал И. Богун, который, имея около 5 тысяч, заперся в Монастырище. Несмотря на то. что укрепления местечка были деревянные, казаки отчаянно сопротивлялись. В решительный момент Богун с казаками, переодетыми татарами, ударил в тыл полякам, вызвав страшную панику. Бросив убитых, войско раненного Чарнецкого бежало из-под Монастырища. а затем отступило и с Брацлавщины.
Блестящая победа открывала путь к контрнаступлению. В планы Хмельницкого входило изгнание поляков с Правобережной Украины, включая Подольское и Руськое воеводства. Но гетман снова опрометчиво дал увлечь себя в молдавские дела. Господарь Лупу был свержен, и Т. Хмельницкий с казацкой армией, вопреки мнению части старшины, отправился ему на выручку.
Усиление роли Украинского гетманства в политической ситуации в Центрально-Восточной Европы пугало многих соседей. В результате, против казацкой армии в Молдавии соединились Речь Посполитая, Валахия и Трансильвания. Тимош потерпел поражение. В конце июня, во время наступления на Галицию, известие о провале в Молдавии вызвало в казацком войске бунт против Хмельницкого. Хотя гетману удалось успокоить «показаченных», но поход был сорван.
В этих условиях Хмельницкий предпринял попытку заключить новый договор с Польшей на условиях Зборовского соглашения. Но в Речи Посполитой возобладали радикально настроенные силы, которые считали примирение возможным только на условиях отставки Хмельницкого, сокращения реестра до 6 тысяч, а также ликвидации гетманства.
Новое поражение казаков в Молдавии, оборона Сучавы, закончившаяся гибелью Тимоша разрушили все честолюбивые планы Богдана, видевшего в старшем сыне наследника своего дела. Польское войско во главе с Яном Казимиром вступило в Подолию и 8 октября 1653 г. расположилось под Жванцем. Силы поляков вместе с вооруженной челядью достигали 60 тысяч. Хмельницкий со своим войском в конце октября встал табором под Шаргородом. У него начались непростые переговоры с крымским ханом Ислам Гиреем, который настаивал на принятии Украиной протекции Крыма. Гетман надеялся сохранить условия военного союза 1648 г., но добиться согласия татар на начало венных действий против поляков не сумел.
В этих условиях Хмельницкий решил не идти на генеральное сражение, но осадить лагерь поляков, надеясь взять их измором. Этот план казаки исполняли путем перекрытия всех доступов к провианту и отрезая возможности полякам к отступлению. В конце ноября положение короля и его войска стало невыносимым. От холода и голода умирали тысячи солдат. Понимая неминуемую катастрофу, король начал переговоры с ханом, которые завершились 15 декабря 1653 г. заключением польско-татарского договора. Он предусматривал прекращение военных действий, уплату поляками дани и участие в совместном походе против России. Что касается Украины, то договор сохранял число реестровых казаков согласно условиям Зборовского соглашения, но все положения относительно автономии гетманства и привилегированного положения православия — исключались. Возвращаясь в Крым, татары предприняли опустошительный набег по территории Украины. Спасая жителей, Хмельницкий отдал приказ войску вернуться в территорию гетманства.
На протяжении первых лет восстания Б. Хмельницкого отношение к нему в Москве было настороженное. Со времени заключения Поляновского мира с Речью Посполитой, по которому Московское государство ценой тяжелых территориальных уступок вырвалось, наконец, из Смуты, прошло всего чуть более десяти лет. Неоднозначное отношение было в Москве и к украинскому православию. Тем не менее, русские воеводы пограничных с Украиной городов внимательно следили за разворачивавшимися событиями. Летом 1648 г. в Москву начали поступать ходатайства Б. Хмельницкого о военной помощи и покровительстве. Через год была высказана уже прямая просьба, чтобы великий государь «над нами царем и самодержцею был». Послы Хмельницкого аппелировали к царю, как к православному монарху, призванному защитить своих единоверцев от католиков и униатов. Однако принятие «под высокую руку» означало для Москвы начало войны с Речью Посполитой, а к этому царское правительство не было готово.
Да и вообще. Украинское гетманство со своим социальным и политическим устройством было чуждо Московскому государству с его жесткой централизацией и бюрократической системой. Свободное крестьянство, массы казаков, вовлеченных в управление страной, по-западному образованная элита, украинское просвещенное духовенство, свободно владевшее латынью. Гетманство, основанное на казацкой вольности, причудливо переплетенной с шляхетской демократией, казалось в Москве, несмотря на единую православную веру, слишком «западным» и чужим.
Приход к власти патриарха Никона, который активно поддерживал идею помощи Украине и лично переписывался с Хмельницким, в значительной мере изменил ситуацию. Ему удалось убедить Алексея Михайловича, увлечь великими перспективами и 1 октября 1653 г. при его непосредственном участии Земский собор принял решение принять «Войско Запорожское с городами и землями под высокую руку» царя.
Причиной такого шага объявлялась необходимость защищать православия от преследования поляков. Идея религиозной войны, провозглашенной патриархом, овладела молодым царем. Алексей Михайлович начал активно готовиться к войне и лично провел смотр войск на Девичьем поле.
В Украину было выслано посольство во главе с В. Бутурлиным, которое должно было объявить гетману решение Земского собора и привести казаков к присяге. С собой они везли царские подарки гетману — знамя, булаву, ферязь и шапку. Богдан находился на границе, пытаясь уладить отношения с татарами и поляками. Когда все переговоры закончились провалом, он сообщил русским послам, что встретится с ними в Переяславле. Город этот, вблизи российской границы, был выбран не случайно. В крайнем случае (при наступлении поляков и татар) казаки могли уйти за границ)" под защиту царя.
Утром 17 января 1654 г. (н.с.) в Переяславле состоялась тайная рада старшин, которые приняли решение принять протекторат царя. Затем это было объявлено в присутствии казаков, хотя из-за спешки и военной ситуации в Переяславле и не имелось представителей всех полков для проведения генеральной рады. На следующий день Хмельницкий в сопровождении старшин и русских воевод отправился в соборную церковь Переяславля, чтобы принести там присягу. Но там произошел конфликт. Богдан потребовал, чтобы воевода присягнул от имени царя, что великий государь не выдаст Войско Запорожское польскому королю и сохранит все вольности — шляхетские и казацкие. Бутурлин заявил, что такого «николи не бывало и впредь не будет», чтобы кто-нибудь от имени царя давал клятву. Напрасно гетман ссылался на опыт подобных присяг от имени польского короля. Бутурлин предложил изложить свои просьбы в письменном виде и отослать их к царю.
В этом конфликте ярко отобразились те ментальные различия, которые имелись у старшины, выросшей на традициях Речи Посполитой, и русского боярства. Трактовка «статей» с московским царем именно как договоров — со стороны казацкой элиты была совершенно естественна. И Богдан Хмельницкий, и его преемники опирались на традицию договоров с Речью Посполитой. Это была принципиальная разница в традициях (в Речи Посполитой король был равен своим подданным (шляхте), так как ими избирался — в отличие от самодержца российского.
В результате сначала состоялась присяга, и только после этого было выслано посольство в Москву. Там в ответ на поданные «статьи», Алексеем Михайловичем был утвержден документ, получивший название «Мартовских статей» или «Статей Богдана Хмельницкого».
Девять статей включали положения об «урядниках», избираемых в городах, и сборах налогов («доходы всякие в казну царского величества отдавати»); выплате жалования старшине и казакам; выделении старшинам мельниц; содержании «наряда»; запрете гетману иметь сношения с польским королем и турецким султаном, а также о необходимости письменно отчитываться о всех других иностранных послах; о посылке русского войска против польского короля; о постоянном нахождении русских ратных людей на границе для защиты от поляков. Большинство статей были изложены очень расплывчато, оставляя большой простор для их трактовки.
Договариваясь в Переяславле, каждая из сторон преследовала различные цели и во многом смотрела на договор по-разному, исходя из своих традиций и ментальности. Для Хмельницкого это был разумный выход из критической военной ситуации. В его дальнейшие планы входило укрепление Украинского гетманства и расширение его границ. Перед ним и его окружением видимо стоял все тот же образец свободного вассалитета придунайских княжеств. Для Алексея Михайловича важнейшим было возвращение Смоленщины, распространение своего влияния на Белоруссию. Никон рассматривал далеко идущие планы освобождения и объединения всего православного мира. Такие разные подходы и оценки не могли не породить в будущем конфликтные ситуации.
Безусловно, гетман и старшина признавали вассалитет царя. Например, они просили у него подтверждения их земельных владений. Все жители были приведены к присяге царю. Но реально в этот период зависимость гетманства определялась лишь двумя формальными признаками — уплатой налогов в царскую казну и необходимостью отчитываться о приезде иностранных посольств. На самом деле даже эти положения никогда не выполнялись. Хмельницкий весьма условно смотрел на свои обязательства, примерно как прежде на договоренности с польским королем. Практическое значение имел только военный союз Украины и России. Это был компромисс, с которым могли мириться лишь во время войны.