– Интересная?

– Да, пожалуй. Вы вот знали, что ребенок в животе у матери уже может слышать музыку?

– Серьезно?

– Ага.

Артур понижает голос до шепота:

– И как мы говорим сейчас – тоже слышит?

– Да, там так пишут. И еще может сосать большой палец. А когда они рождаются и начинают тянуться ко всему руками, то пытаются ловить солнечных зайчиков. Сжимают кулачки и думают, что поймали. Здорово, правда? Еще они любят, чтобы им рассказывали что-нибудь или пели. Иногда им нравится прижиматься к матери – их можно носить с собой в слинге, я уже научилась, как это делать, – а иногда они хотят побыть одни, наедине со своими мыслями, можно сказать. Я так читала.

– Хм… – Артур подходит к окну и выглядывает наружу. Полная луна серебрит верхушки деревьев. Повернувшись, он смотрит на девушку – на мгновение та кажется ему совсем юной, словно неоперившийся птенец. – Я хотел бы попросить тебя кое о чем, Мэдди.

– Да?

– Я, конечно, не в силах заменить тебе мать. Но все же могу кое-что сделать. Могу выслушать. Могу учиться с тобой всем этим премудростям. Могу пойти с тобой к врачу, если захочешь. Во время родов я буду ждать в приемном покое и стану вторым, кто от всего сердца поприветствует приход ребенка в наш мир.

– Наверное, все же третьим, – с сожалением замечает Мэдди. – Люсиль раньше заняла очередь.

– Ну, на сей раз не ей решать, – отвечает Артур. – Да? Главная сейчас ты.

Она поднимает на него глаза. Он указывает на нее пальцем и еще раз повторяет:

– Ты – главная! Поняла?

– Да!

– Успокоилась немного? Сможешь заснуть?

– Да. Спасибо вам.

Артур снова перелистывает книгу про то, о чем бы попросил малыш.

– Какие славные мальчуганы на картинках.

– Не только, там и девочки есть.