– Я тоже. – И даже в тусклом свете Грейс заметила, как Хэдли покраснела.

– И не нужно злорадствовать по этому поводу, – упрекнула ее Грейс.

– Я не злорадствую.

– О, нет. Злорадствуешь. Ты вся светишься гордостью.

Румянец Хэдли расцвел еще больше, и Грейс захотелось сбросить ее с балкона. Ей тоже хотелось злорадствовать. Ей хотелось, чтобы Джимми был здесь и чтобы она тоже могла показать, что ей есть чем гордиться.

Хэдли поднесла сигарету к губам, кончик которой засветился, когда она затянулась. Она откинула голову назад и выпустила дым в воздух, наблюдая, как дымка уплывает прочь, и улыбка искривила ее губы.

– Вау, – протянула Грейс. – Я знала, что ты спала с ним, но не знала, что он тебе и правда нравится.

Хэдли быстро опустила голову.

– Я не… Он мне не… – Она отвела взгляд, слова оборвались, и Грейс почувствовала себя неловко из-за того, что дразнит ее, потому что то, что Хэдли действительно любит его, было очевидным, что делало все произошедшее между ними не столько романтичным, сколько трагичным. Он агент ФБР. Она беглянка. В лучшем случае они никогда больше не увидятся.

Грейс устремила взгляд на горную цепь, следя за тем, как ночные облака плывут по луне.

– Где твой муж? – спросила Хэдли.

– В Афганистане.

– В армии?

Грейс кивнула.

Возникла пауза, но Грейс знала, что она будет недолгой. Хэдли не могла себя сдерживать. Она любопытная болтушка. Грейс уже была готова к вопросу, когда Хэдли выпалила:

– И почему он ушел? Он придурок?

Грейс глубоко вдохнула прохладный воздух и медленно выдохнула.

– Нет. Джимми – самый милый парень, которого только можно встретить.

Она видела, что Хэдли ждала пояснения, но Грейс не желала удовлетворять ее любопытство. Она не могла говорить плохо о людях, которых любила.

– Это несправедливо, – надулась Хэдли. – Ты-то знаешь обо мне все.