Она подхватила Майлза и принялась покачивать его вверх-вниз, одной рукой пытаясь достать бутылочку из сумки для подгузников. Он начал плакать.

– Перестань так его мотать, – посоветовала Хэдли, и Грейс поняла, что та последовала за ней в комнату.

Грейс поменяла положение сына, чтобы убаюкивать его левой рукой, и продолжила раскачивать его взад-вперед, не переставая рыться в сумке. Майлз закричал еще громче.

– Ради бога, ты его так совсем раззадоришь. Дай мне его.

Грейс выполнила ее просьбу. Хэдли села на матрас и перекинула Майлза через плечо. Она принялась гладить его по спине, воркуя с ним нежным, успокаивающим тоном, и он тут же перестал плакать.

Грейс посмотрела на нее.

– Что?

– Ничего.

– Сделай для него бутылочку, – попросила Хэдли.

Грейс схватила смесь и поспешила в ванную, чтобы замешать ее, а потом помчалась обратно и передала ее Хэдли. Через секунду Майлз уже лежал у нее на коленях, бутылка была у него во рту. Он хватал ее своими жадными маленькими кулачками, яростно посасывая.

– Все в порядке, – успокоила ее Хэдли, видя явное огорчение Грейс. – Ты справишься. Просто нужно время.

Грейс покачала головой.

– Я отвратительная мать.

И Грейс могла поклясться, что Хэдли, сама того не желая, не успев проконтролировать движение, подняла подбородок сначала вверх, а потом вниз, подтверждая то, что Грейс и так знала: она совершенно некомпетентна в самой важной работе на свете.

– Садись, – приказала Хэдли.

Грейс плюхнулась рядом с ней. Майлз продолжал глотать, его глаза закатились в восторге.

– Вот, возьми его, – сказала Хэдли, прижимая ее сына к себе.

Грейс отшатнулась в сторону и покачала головой.

– Он и так выглядит счастливым.

Хэдли снова притянула Майлза к себе, одной рукой поглаживая его ногу, пока он ел.