И тут Иван чувствует, что за его спиной кто-то стоит.
Он резко оборачивается.
Это Цвайгерт. Красное лицо его перекошено злостью, бельмо на глазу наливается кровью.
А в руке его — немецкий ремень.
— Да как ты посмел? — говорит ему Цвайгерт. — Это так не работает. Ты нарушил правила.
И, размахнувшись, со всей силы хлещет Гуляева ремнем по лицу. От удара темнеет в глазах.
Иван лежал на дощатом полу офицерского барака и тяжело дышал.
Рядом валялся расстегнутый ремень, упавший с перекладины.
Приказ генерал-майора И. А. БЛАГОВЕЩЕНСКОГО от 13 апреля 1943 года
Ввиду крайне неудовлетворительного морально-психологического состояния ведущего курсов пор. ГУЛЯЕВА И. А., некачественного ведения занятий, неоднократного нарушения дисциплины
ПРИКАЗЫВАЮ
1. Отстранить пор. ГУЛЯЕВА И. А. от ведения всех пропагандистских курсов, сохранив его в штате лагеря в Дабендорфе и оставив за ним денежное довольствие.
2. Не выпускать пор. ГУЛЯЕВА за пределы лагеря, запретить ему ежедневный отпуск.
3. Рассмотреть на офицерском собрании ходатайство ГУЛЯЕВА о направлении его добровольцем в формирующиеся боевые части.
4. По итогам собрания выслать резолюцию ген. ВЛАСОВУ.
Бойцы копали размякшую апрельскую землю, и талая вода тут же все заливала, хлюпая под сапогами. Уже отрыли ход на десять метров и четыре открытые бойницы, занимались дополнительной пулеметной площадкой. Таскали мешки для укрепления и доски на дно окопа, чтобы можно было по-человечески ходить.
Солнце наконец прогрело землю, снег растаял, пробивалась первая зеленая трава. Первая пехотная дивизия РОА по приказу немецкого командования готовила вторую линию обороны в заболоченном лесу возле деревни Гросс-Мукров, недалеко от Одера. На левом, все еще «немецком» берегу реки советские войска организовали плацдарм, который до сих пор никак не могли взять бойцы вермахта.
Ожидалось, что приказ наступать на плацдарм поступит в ближайшие дни, но пока, пользуясь затишьем, солдаты выполняли свою главную работу — копать, копать и копать.
Взвод работал добротно и быстро, хотя спешить было некуда — боевые действия на участке притихли, только тревожила постоянно гремевшая вдали канонада. Кто-то из бойцов слышал этот грохот впервые за два года, кто-то — за три.
Гуляев сидел на бревне и курил, наблюдая за работой своего взвода. Последний раз он слышал близкую канонаду под Псковом летом сорок третьего, где он успел послужить в составе Первой гвардейской бригады РОА. Повоевать тогда не удалось — пытались поймать каких-то партизан, но ничего не вышло, зато провели парад с песнями и флагами. Время было потрачено тупо и бездарно. Все лето бригада простояла в Пскове без дела, а осенью соединение и вовсе расформировали. Одних направили во Францию, других — куда-то еще. Гуляева вернули в Дабендорф, восстановили в должности.